Уроки атеизма

Могу сказать, что храмы, конечно, восстанавливать стоит – потому что плохо, когда стоят руинированные здания. Да и строительство новых сейчас вряд ли возможно остановить. Но строить и восстанавливать их надо с умом – так чтобы в какой-то момент эти здания можно было легко и без проблем перепрофилировать. Чтобы в них спокойно могли бы разместиться катки, спортивные залы, книжные супермаркеты, овощные рынки, в конце концов.
И я ничуть не преувеличиваю. Мы видим пример Европы, в частности Швеции, где около 74 % культовых сооружений уже опустели и превратились в книжные супермаркеты или какие-то другие досуговые места.
Вероятно, то, что происходит сейчас по всей Европе, будет происходить и в России. Думать, что этот процесс каким-то образом обойдет нас стороной, по меньшей мере наивно и глупо. Не стоит уподобляться товарищу Суслову, который кричал: «Никогда советский человек даже под угрозой расстрела не наденет джинсов». Надел.
Примерно такая же история будет происходить и со всеми этими культовыми сооружениями. Поэтому уже сейчас в проектах реконструкции, конечно, нужно предусматривать возможность ввинчивания в нужных местах каких-нибудь анкеров, монтирования конструкций, которые выдержат батутные сетки, баскетбольные вышки или магазинные полки, нужно заранее укреплять фундаменты так, чтобы в здании мог безопасно расположиться бассейн, и т. д.
То есть уже сейчас есть смысл задумываться о том, какой будет вероятная судьба этих построек в ближайшие пятнадцать-двадцать лет.

Что я, как безбожник и атеист, воспринимаю в качестве безусловных документальных свидетельств о Христе?
Я воспринимаю в качестве подобных свидетельств многочисленные доносы, которые обожают писать христиане. Я воспринимаю в этом качестве злобу и наглость телевизионных попов. Я расцениваю как такое свидетельство жадность тех попов, которые выкидывают планетарии, детские сады, музеи и университеты из занимаемых ими зданий с тем, чтобы сделаться хозяевами этой недвижимости.
Как свидетельство о Христе я расцениваю ту злобу и свирепость, которую демонстрировали европейские христиане, когда уничтожали так называемых ведьм, сжигали на кострах женщин, убивали инакомыслящих. Причем в России все это носило еще более грязный, еще более стихийный и темный характер – например, при гонениях на старообрядцев. Люди, которые убивали старообрядцев, в момент убийства тоже свидетельствовали о Христе. Ведь они называли себя христианами, а значит – его учениками. Но, как верующим должно быть известно из их любимой книжки, их божество сказало буквально следующее: «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них».
Следовательно, все, что делают христиане, суть свидетельства о Христе. И эти омерзительные свидетельства имеет смысл предложить прокомментировать верующему человеку.

У служителей культа для оправдания насаждения религии в школах остается один, на первый взгляд относительно вменяемый аргумент – это привитие так называемой морали и нравственности детишкам. Но почему-то нравы этой организации даже в ее лучшие времена православный царь Иван IV характеризовал, обращаясь к духовенству, так: «Вы скоты. Вы хуже скотов». Организация, члены которой прославились алкоголизмом, развратностью и жадностью, стали героями анекдотов и басен, почему-то решила, что именно она должна учить морали.
Эта приватизация попами морали вообще уморительна по сути, так как полный комплект морали в ее рафинированном, легкоусвояемом виде содержится практически в любом произведении мировой классической литературы. Причем там этот набор необходимой морали и нравственности, как правило, не обременен необходимостью продалбливать лбом пол и целовать крашеные доски или руки толстых – мужчин.

Существует тест, который сами верующие обязаны в первую очередь признавать как безусловный. Если мы заходим в область сверхъестественного, говорить о нем, вероятно, будет уместно. Естественно, наши атеистические, научные, материалистические тесты верующие будут считать происками злых духов, сатаны и т. д. Но есть проверка, от которой им не отвертеться и которая, как показывает моя полемическая практика, хорошо работает в большинстве дискуссий с христианами – потому что после ее проведения людям, которые называют себя верующими, сказать, как правило, уже нечего. Методика ее содержится в книге, которая является для верующих первейшим и важнейшим авторитетом – иначе говоря, непосредственно в так называемом Евангелии.
Там основателем их религии и руководителем их организации – потому что главой церкви является все же не Гундяев и даже не папа римский, а другое существо – прописан совершенно четкий критерий того, какой человек может считаться верующим, а какой им не является. Я имею в виду главу 17 Евангелия от Матфея, стих 20: «Истинно говорю вам: если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда», и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас».
Этот простейший критерий наличия или отсутствия веры предложили не злые атеисты. Не я это придумал, и даже не барон Гольбах. Это четко и однозначно продекларировал руководитель и основатель христианской веры, сделав этот параметр, по всей видимости, обязательным. Поэтому человеку, который считает себя верующим, вы задаете этот вопрос: в состоянии ли он пройти небольшой тест на передвижение горы.
Я уж не говорю о том, что в главе 16 Евангелия от Марка упомянут еще один тест, однако он касается исцеления смертельно больных наложением рук, а также легкости обращения с ядовитыми змеями, так что мы остановимся пока на варианте, описанном Матфеем. Как правило, так называемые верующие это простое тестирование успешно пройти не в состоянии. Причем, спрашивая их, могут ли они сдвинуть гору, мы не совершаем никакой бестактности. Если человек хочет, к примеру, называться мастером спорта, он обязан соответствовать неким критериям и обязан выполнить определенный норматив, чтобы получить соответствующий значок. Точно так же верующим, согласно Евангелию, строго по их догматам и канонам может называться лишь то существо, которое способно передвигать если не горы, то хотя бы кучи строительного мусора или какие-нибудь другие скопления мелких или крупных предметов, сосредоточенные на плоской поверхности.
Если же этого нет, то и говорить не о чем. Мы получаем право относиться к ним лишь как к носителям определенной идеологии, не более того. А идеология уже не требует такой деликатности со стороны ее критиков и не является таким сакральным и безусловно уважаемым предметом, каким почему-то считается религиозная вера. Тогда многое становится понятно и появляется возможность расставить все по своим местам – например, в разговоре о спиливании крестов, так называемых крестоповалах.
Дело в том, что вопрос тут поставлен абсолютно неверно. Можно пилить кресты, нельзя пилить кресты – такого вопроса нет. Есть другой: почему символы определенной идеологии носители этой идеологии расставляют там, где им хочется, без согласования со всеми остальными гражданами Российской Федерации, которые тоже являются, скажем так, пользователями тех мест, где расставлены данные символы. Притом что многие воспринимают эту идеологию как чуждую, неприятную и символизирующую невежество, злобу, массовые убийства и все прочее, чем характерно христианство.

Что касается атеизма Дарвина, я вас отошлю к замечательной книге под названием «Автобиография», где сэр Чарльз описывает свои ощущения от религии, от христианства, от Евангелия и в конце концов подытоживает: «Заслуживает доверия не в большей мере, чем… верования какого-нибудь дикаря. […] Отвратительное учение!»
На той же странице Дарвин – причем книгу он писал уже в конце жизни, это подведение итогов, это взрослый, сильный, мудрый Дарвин, отвечающий за свои слова, – абсолютно четко заявляет: «В конце концов я стал совершенно неверующим. Но происходило это настолько медленно, что я не чувствовал никакого огорчения и никогда с тех пор даже на единую секунду не усомнился в правильности моего заключения».