Евгений Онегин

Кто жил и мыслил, тот не может

В душе не презирать людей;

Кто чувствовал, того тревожит 

Призрак невозвратимых дней:

Тому уж нет очарований. 

Того змия воспоминаний, 

Того раскаянье грызёт. 

Всё это часто придаёт

Большую прелесть разговору. 

Сперва Онегина язык

Меня смущал; но я привык 

К его язвительному спору, 

И к шутке, с желчью пополам, 

И злости мрачных эпиграмм. 

Она как глупая луна
На этом глупом небосклоне.




.

Любовью шутит сатана.

Чем меньше женщину мы любим,
Тем легче нравимся мы ей
И тем ее вернее губим
Средь обольстительных сетей.

У ночи много звезд прелестных,
Красавиц много на Москве.
Но ярче всех подруг небесных
Луна в воздушной синеве.

Дни мчались; в воздухе нагретом
Уж разрешалася зима;
И он не сделался поэтом,
Не умер, не сошел с ума.
Весна живит его: впервые
Свои покои запертые,
Где зимовал он, как сурок,
Двойные окны, камелек
Он ясным утром оставляет,
Несется вдоль Невы в санях.
На синих, иссеченных льдах
Играет солнце; грязно тает
На улицах разрытый снег.
Куда по нем свой быстрый бег

Народ безмолвствует.

Онегин к юноше спешит,
Глядит, зовет его... напрасно:
Его уж нет. Младой певец
Нашел безвременный конец!

В любви до гробовой доски.

Но я не создан для блаженства;
Ему чужда душа моя;
Напрасны ваши совершенства:
Их вовсе не достоин я.