
Дебют известных и знаменитых писателей
jump-jump
- 3 010 книг

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Я совершенно не хотел ничего писать, думал просто влепить единицу и закончить на этом.
Но это не единица, это середняк. "Кровь и почву" читать совершенно не нужно. Никаких новых идей, никакого духа времени, гротеска и абсурда. Просто занудное повествование, которое пытается в сатиру, но не вывозит. Это так блекло и ни о чем, что расписывать не хочется. Это будет такой же пустой тратой времени, как и сама повесть.

Живой абсурд, который заставляет приглядеться к существующей реальности. А. Секисов ироничен, но ирония еле уловима. Она как легкое прикосновение свежего ветерка к осунувшемся щекам, после которого дышать легче и все вокруг становится как будто яснее.
Здесь и борьба человека с самим собой, изучение собственной самости. И любовь, заполняющая место пустоты, словно картина посредственного художника, которая скрывает изъяны обоев. Система, отравляющая рассудок.
Многие ругают современную литературу, а она по-своему хороша и отрезвляюща. Главное - соблюдать правильную дозировку.

Рассказ на троечку максимум. Попытка приправить книгу кучей метафор, вызвала ощущение "пересоленого блюда". А блюдо на деле не изысканное, а так, вареный картофель.

На столе лежали папки с новыми текстами, и он пролистал их. Все тот же Сион, содомия, и Святая русская Русь.

Возле лавочек стояли двое, в тулупах, распахнутые. Взрослые мужики, допившиеся до осоловелых глаз. У одного — ницшеанские свисающие усы и щетина. Медленно попивая какое-то кипящее железо из банки, они спорили.
— Миром правит Сатана.
— Миром не правит Сатана.
— Сатана правит миром.
— Нет.
— Так и есть.
— Извини, командир, я не согласен.
— Сатана — сила.
— Сатана слабак.
Над зубцами Слободы были видны Кремлевские острые звезды. В ледяном воздухе они, подмерзшие, шевелились, чтоб не окоченеть.

Уже с четырех он ходил с дедовым топором по даче, выслеживал бабушку и соседей, и колол попадавшиеся поленья, при этом воображая, что рубит головы. Гнилое нутро чавкало, распадаясь, и кружилась в воздухе мелкая ветхая щепа. Он был счастлив, и все боялись его.














Другие издания
