Русская канарейка. Голос

Леон Этингер — обладатель удивительного голоса и многих иных талантов, последний отпрыск одесского семейства с весьма извилистой и бурной историей. Прежний голосистый мальчик становится оперативником одной из серьезных спецслужб, обзаводится странной кличкой «Кéнар руси´», («Русская канарейка»), и со временем - звездой оперной сцены. Но поскольку антитеррористическое подразделение разведки не хочет отпустить бывшего сотрудника, Леон вынужден сочетать карьеру контратенора с тайной и очень опас...

Жанры

Книга из цикла

Русская канарейка

Русская канарейка. Желтухин

Дина Рубина

4,5

(2,6K)

Русская канарейка. Голос

Дина Рубина

4,6

(2K)

Русская канарейка. Блудный сын

Дина Рубина

4,5

(1,7K)

Рейтинг LiveLib

4,6

2K оценки

5
70%
4
24%
3
5%
2
1%
1
1%

Ваша оценка

Прочитали 2376Хотят прочитать 1089

Рецензии

Аноним24 октября 2020 г.
Судьбы сплетенье
Талантливая и бесподобная Дина Рубина продолжает покорять читательские сердца, расширяя и пополняя армию своих преданных поклонников с каждым новым произведением. Потрясающе красивый, певучий язык автора завораживает плавным, музыкальным слогом и вызывает рельефно-сочные визуальные образы, создавая неповторимые калейдоскопы разноцветной мозаики.
На этот раз перед нами масштабное творение великой писательницы в трёх томах. "Голос" – вторая книга трилогии. И если первая книга Дина Рубина - Русская канарейка. Желтухин является как бы прологом к основной истории Леона Этингера – "последнего по времени Этингера" –, то во второй книге мы проследим весь период взросления Леона, его сумбурное одесское детство с двумя названными "бабушками", сложные отношения с безалаберной и такой любимой матерью, переезд в Израиль, начало музыкальной карьеры и уже в последствии – сложный симбиоз звёздной карьеры оперного певца и не менее блестящей карьеры опытного оперативника израильских спецслужб.
Являясь в душе волком-одиночкой, Леон старается избегать серьёзных привязанностей в любовных отношениях, но в Тайланде, находясь на серьёзном задании по раскрытию канала поставки оружия из Израиля в Иран, он знакомится на пляже с Айей. Встреча с ней сметает все его тщательно укреплённые внутренние преграды, и сокрушительная Любовь перечёркивает его сознательный отказ от права быть свободным. Судьбы талантливого юноши и глухой девушки-фотографа из Алматы, читающей по губам и перемещающейся из одной географической точки в другую со скоростью света, оказались так тесно и невероятно переплетены, что это стало для них сверхъестественным откровением, ниспосланным даром, не терпящим быть отвергнутым.

– Но-о ведь та-ак не быва-ает… – пропела она.
– Не бывает, – согласился он.
Уж он-то отлично знал, что так не бывает. Его на курсах учили, и он вызубрил назубок, что так – не бывает. Разве что один шанс на миллион. И уж конечно, не в подобных обстоятельствах.
Сюжетная линия зиг-загами переносит нас из Одессы в Иерусалим, из Иерусалима в Париж, из Алматы в Лондон, из Вены в Тайланд. И через всю книгу юркой пташкой пролетают канарейки Желтухины, которые связали так много судеб и жёлтыми пятнышками остались на простынях их жизненных тревог.

Читать далее
154
1,8K
Аноним14 июня 2025 г.
Саундтрек к рецензии David Daniels - Cara sposa, amante cara (Handel, from Rinaldo)
Я совершенно не понимаю, как Дина Рубина ЭТО делает? Как творит своё волшебство? Я о том, что мне даже не нужно мечтать или закрывать глаза, чтобы оказаться в другом месте. Достаточно открыть книгу: и вот ты уже в своём детстве ешь арбуз на скамейке у бабушкиного деревенского дома; в другую секунду - уже плывёшь в гондоле по венецианским каналам или греешь чайник в старенькой парижской квартирке. И это не выдумка, а абсолютная явь! Госпожа Рубина так выплетает свои строки, что ты не сомневаешься: она бывала и тут и там, переживала то и это, пила и ела то же, что и герои, и видела те же пейзажи. Что представляет нам в своих романах. Ещё ни разу я не встречала подобного, а читательская "карьера" у меня долгая.
Признаюсь, что первая книга "Желтухин" оставила меня с непониманием происходящего, оттого и не зацепила. Но чем дальше в лес: вторая книга уже проясняет замысел писательницы и приводит меня в полный восторг. Это именно то, чего мне не хватает: живого необычного романа, и конечно же, любви. Её нам всем и всегда не хватает, потому даже не буду говорить, что выбираю книги по любовным сюжетам.
И тот сюжет, что ждал (а он ещё пока ждёт до 3-ей книги) меня здесь до предела прекрасен! Леон Этингер - полностью мой персонаж. Трудная личность, но все его мысли, поступки, черты характера, нет, не близки, но понятны и оправданы лично для меня. По Айе я пока ничего думать не буду - она мне откроется в последней книге и уж тогда я решу, кто она для меня.
Голос - это о величайшем контратеноре нашего времени и....об очень опасном разведчике спецслужб в одном лице. Скажете, что за бред? Может сложиться такое впечатление. Но вы будете не правы. Место действия - Израиль, где попасть в спецслужбы не так уж и трудно.....так почему же вместо баристы, актера или сторожа герою не быть оперным певцом?? И об этом несколько подробнее.
Не первый раз в своих рецензиях я упоминаю любимую книгу, нет, действительно самую ЛЮБИМУЮ: "Плач к небесам" авторства Энн Райс. Кто читал: сразу поймёт, почему я упоминаю её снова. Если вы полюбите Леона Этингера и захотите действительно услышать его ГОЛОС - прямая дорога к чтению "Небес". Это, наверное, единственное в мире литературное сокровище, пусть и с толикой выдумки, которое рассказывает о настоящих кастратах прошлых веков, чьи голоса завораживали и обожествляли. И только Энн Райс удалось написать так, что в романе слышатся все сопрано, контр-альты и тд. А если и этого вам недостаточно, и вы захотите услышать, каким же голосом обладает Леон - включите аудио Дэвида Дэниелса (Cara Sposa Генделя бесподобна). Именно его, так как наш Леон всё-таки не кастрат (для этого можно включить записи Алессандро Морески, последнего кастрата 20-вв, но они очень плохо сохранились).
Инструкции дала, просто дерзайте и начинайте уже читать эту великолепную трилогию!
Читать далее
107
569
Аноним12 июля 2023 г.
"Нет, ингелэ манс*, тебе не все равно, и твой голос тут ни при чем."
*мальчик мой (ивр.)
Две семьи, имеющих отношение к знаменитому роду жёлтых канареек - прекрасных птичьих артистов, ведущих род свой от Желтухина Первого, тоненькими ниточками переплетаясь-соприкасаясь на протяжении всего ХХ-ого века, наконец-то по-настоящему встретятся. Леон и Айя действительно встретились случайно на побережье Андаманского моря, на полудиком тайском острове... Её привела туда бродяжья душа ( и немного - необходимость спрятаться), он же приехал вроде как в отпуск, хотя на самом деле - это клятвенно обещанное последнее дело в пользу известной израильской организации...
Почти вся книга в этот раз посвящена не очень далёким предкам и их жизненным перипетиям, а жизни Леона после того, как шелопутная мамаша родила идею эмиграции в Израиль и немедленно её осуществила со свойственной ей феерической и совершенно необдуманной энергией. Мальчик растерян, потерян, всё, что у него осталось - это музыка в наушниках, "Реквием" Моцарта по кругу целыми днями. Что бы было дальше - непонятно, но одноклассником Леона оказывается Меир - душа нараспашку, всеобщий друг и брат, сын высокопоставленного офицера по имени Натан. Именно этот "старикашка" и увидел все, не только музыкальные возможности Леона.

…а венчик седого пуха над лысиной – что нимб у святого, особенно на просвет, в янтарном ореоле от настольной лампы: этакая пародия на боженьку, нашего кроткого боженьку, самолично отрывавшего яйца неудачникам, перехваченным по пути на дело…
Служба в армии, потом обучение в спецподразделении и всё это сдобрено неудачной первой любовью к девчонке Габриэле, которая выбрала всё-таки Меира - так что ещё и лучший друг потерян, и последующим доказыванием - я могу, я - мужик, я сильный...

За несколько лет он успел поработать и в следственном отделе, и в арабском, и в отделе контршпионажа. Занимался ликвидацией нескольких главарей ХАМАСа и «Хизбаллы», и вряд ли кто из журналистов – будь то западные, арабские или даже израильские СМИ – мог предположить, что пресловутый «черный мотоциклист» – бич божий, мелькавший до выстрела или взрыва то в Алеппо, то в Хан-Юнисе, то в районе Баб аль-Табанэ в Триполи и затем бесследно растворявшийся в воздухе, – это один и тот же человек, способный перевоплотиться в подростка, одного из тех оборванцев, что торгуют на перекрестках упаковками цветных фломастеров, синими баночками крема «Нивея» и прочей расхожей дрянью, производимой в секторе Газа.
Нервный срыв, увенчавшийся раздробленными ногами пленного араба, виноватого в потере троих агентов Леона, в том числе Адиля, старого антиквара, в лавке которого отыскалась книга с экслибрисом Дома Этингера, приводит к тому, что контора усомнилась в его "трудоспособности".

Среди коллег Леон считался мастером агрессивной вербовки, артистически проводимой мягчайшим и убедительным голосом, пробегавшим за время допроса весь интонационный спектр, от ласковой свирели до мертвенного шалюмо. Именно он-то и был убежден, что физическое насилие – не лучший метод допроса; куда действеннее насилие психологическое.
Уж Леон, наш Кенар руси, сам как две капли воды похожий на всех этих арестованных мухаммадов, был особенно хорош со своим ровным, доброжелательным, а если требовалось, и сердечным арабским, со всем этим привычным…
Была устроена поездка в Москву на обучение в консерватории. Там-то и услышал старик - преподаватель вокала чудесный голос, которого сам Леон стесняется - он так мечтал, что в подростковом возрасте голос сломается, и он станет петь нормальным тенором или, чем чёрт не шутит, даже баритоном... В благодарность ему, кстати, потом, уже ставший звездой Леон часто поёт русские произведения. Ну и как тут удержаться - про настолько музыкальную книгу без музыки не получается. Тем более, это произведение упоминается в романе.
"Жертва вечерняя" Павла Чеснокова, солирует Андрей Немзер.
03:51
Но даже звезда, даже завсегдатай сцены и артистических кафе Парижа может быть полезен своей стране, особенно когда он специально обучен и чертовски наблюдателен. И в отпуске в Таиланде он оказывается потому, что именно туда ведёт след некоторого количества пропавшего с закрытого в Семипалатинске полигона урана, вполне достаточного для "грязнули". Первая реакция на Айю - а она, сфотографировавшая его на гребне волны, в лучах солнца с песней, известной ей с детства "Стаканчики гранёные" на губах, уже почти считает его другом-братом. А он ...

Он крутанул ее, сжал в тисках ее руки, не отрывая взгляда от лица.
– Ваш кенарь? – тихо спросил он. – Желтухин – ваш кенарь?
Глаза у него были как горючая смола, просто втекали в тебя, прожигая, разливаясь по всему нутру. Но другим своим зрением (никогда не могла назвать это чувство, но доверяла ему безоговорочно) она увидела в этих глазах растерянность и даже смятение. И, легко выдернув руки, крикнула:
– А чей еще?! Твой, что ли? Желтухин – это династия артистов. Еще от дяди Коли…
Отвернулась и – вот бесстрашная задрыга! – назад пошла, туда, где за частоколом кокосовых пальм стояло сине-зеленое море. Он догнал ее в два прыжка, мягко удержал за руку:
– Дяди Коли… а фамилия дяди Коли?
– Да пошел ты! – сказала она и вырвала руку. Заплакала, повернулась и побрела, не оглядываясь.
Он опять нагнал ее, властно взял за плечо:
– А фамилия дяди Коли – не Каблуков ли?
Итак, почти к концу книги они встретились. Любовь - безусловная, такая, от которой больно дышать - накрыла обоих, столь неподходящих друг другу. Ведь глухая Айя даже никогда не услышит его голоса... Да, наверно, и встреча их короткая и единичная, как кажется после прощания в аэропорту, когда Леон, по вечной привычке, не оставляет никаких своих координат и не спрашивает, где её-то потом искать...

Сказала:
– Понятно.
Повернулась и пошла.
Даже не плакала. Просто приняла эту подлость как должное.
Как еще одну подлость на своем пути.
Но если бы тут история закончилась, была бы дилогия, а не трилогия))). Привычки человека под прикрытием - это тщательный досмотр вещей собеседника (или тут как назвать - сокроватника?) и намертво впечатавшийся в память найденный на старой телеграмме из её рюкзака адрес отца Айи. А долго ли долететь до Алма-аты?

Илья как глянул, так и ахнул. Помолчал, прослезился. Отер большим пальцем оба глаза и взволнованно спросил:
– Вы из семьи Желтухина Первого? Леон опять молча кивнул.
Ну и дальше покатилось…
Читать далее
77
937

Все рецензии

Похожие книги

Медея и ее дети

Людмила Улицкая

4,3

(4,1K)

Русская канарейка. Желтухин

Дина Рубина

4,5

(2,6K)

Женщины Лазаря

Марина Степнова

4,5

(10,3K)

Цитаты

Аноним7 июня 2025 г.
Интеллигентный человек принимает тебя не по одежде,а по речи.
17
102
Аноним12 июля 2023 г.
Ишь ты. И ни слова о ней, о том, что я прилетел, как пылкий птенец, на несколько часов в этот город и чуть ли не на коленях тут перед ним!!!
Вот сволочь бессердечная!
И уныло себя поправил: не сволочь, а замечательный отец. Ты-то сам из-за своей, будь она у тебя, дочери, не то что на порог не пустил бы или там завтраком кормить и канарейками душу вынимать, – ты, милый мой, палил бы из двух стволов в любого соискателя прямо с порога. Уж признайся.
13
320
Аноним8 июля 2015 г.
Великая штука – родной язык, говорил он, черт бы его побрал! Родной язык… его хочется держать во рту и посасывать слоги, как дегустатор слагает подробности аромата винного букета, лаская его послевкусие. Хочется ворочать камешки согласных между щек, а гласные глотать по капле, и чтобы смысл иных слов уходил глубоко в землю, как весенние ливни в горах...
13
257