Steve Jobs

Когда пришло время разрабатывать внешний вид iPhone, дизайнерские желания Айва вступили в конфликт с одним из основных законов физики, который нельзя было изменить даже с помощью «поля искажения реальности». Металл – не лучший материал для соседства с антенной. Майкл Фарадей доказал, что электромагнитные волны огибают металлические поверхности, а не проникают сквозь них. Поэтому металлический корпус телефона может создать так называемую клетку Фарадея, ослабляя входящие и исходящие сигналы. Первая модель iPhone подразумевала пластмассовую пластину внизу, но Айв решил, что это нарушит целостность дизайна, и потребовал, чтобы вокруг был алюминиевый ободок. Этого удалось добиться, а потом Айв спроектировал iPhone 4 со стальным ободком. Сталь укрепила конструкцию, выглядела действительно гладкой и служила частью телефонной антенны.

Через несколько дней после этой тирады Джобсу позвонил Шмидт, который вышел из совета директоров Apple предыдущим летом. Он предложил выпить кофе, и они встретились в кафе в одном из торговых центров Пало-Альто. «Первую половину встречи мы обсуждали личные дела, а вторую – его идею о том, что Google украла у Apple дизайн пользовательского интерфейса», – вспоминал Шмидт. Когда они перешли к этой теме, главным образом говорил Джобс. Компания Google его ограбила, заявил он в жестких выражениях. «Мы поймали вас с поличным, – сказал он Шмидту. – Мне не нужна мировая. Мне не нужны деньги. Если
вы предложите мне пять миллиардов, я не возьму их. У меня полно денег. Я хочу, чтобы вы перестали использовать эти идеи в Android, – вот все, чего я хочу». Они так ни к чему и не пришли.

Джобса растрогала опубликованная на сайте Forbes.com история Майкла Ноера, которую он переслал мне. Ноер, оказавшись на молочной ферме в сельской местности к северу от Боготы, в Колумбии, читал фантастический роман на своем iPad, и к нему подошел нищий шестилетний мальчик, чистивший стойла. Из любопытства Ноер протянул ему устройство.
Без всяких инструкций никогда раньше не видевший компьютера мальчик начал пользоваться им, опираясь на интуицию. Он стал водить пальцем по экрану, запускать приложения, поиграл в пинбол. «Стив Джобс создал мощный компьютер, которым без инструкции может пользоваться неграмотный шестилетний мальчик, – писал Ноер. – Если это не чудо, то что же тогда чудо?»

Джобс чуть ли не во всем соглашался с Лаком и постоянно твердил, что для него очень важно партнерство с музыкальной компанией. Вот и тогда он в очередной раз сказал: без проблем! Затем произошло то же, что и раньше: Джобс по секрету жаловался Дагу Моррису и Роджеру Эймсу, что с Лаком невозможно работать, что он ничего не понимает в музыкаль-
ном бизнесе, что он и в подметки не годится Моррису с Эймсом. «Стив вечно соглашался на что-нибудь, а потом просто ничего не предпринимал, – вспоминал Лак. – Воодушевит тебя, а потом начисто обо всем забудет. Он очень эмоциональный, и порой это помогает на переговорах. Ну и еще он, конечно, гений».

В конце плановой встречи с Toshiba инженеры упомянули, что у них в лаборатории есть новый продукт, который будет готов к июню – крохотный 1,8-дюймовый жесткий диск (размером с серебряный доллар), вмещающий 5 Гб памяти (около тысячи песен), – и они не знают, что с ним делать. Когда Рубинштейн увидел этот диск, он сразу понял, как его можно использовать. Тысяча песен в кармане! Гениально! Но он сохранял каменное выражение лица. Джобс тогда тоже был в Японии – он произносил главную речь на токийской конференции Macworld. Тем же вечером они встретились в отеле Okura, где остановился Джобс.
– Я знаю, как это сделать, – сказал ему Рубинштейн. – Все, что нужно, – чек на десять миллионов долларов.

Годом раньше Джобс уволил Майка Марккулу, бывшего наставника и партнера. Но он так гордился новым компьютером и был так тронут его связью с первым Macintosh, что пригласил Марккулу в Купертино на неофициальную закрытую презентацию. Марккула был потрясен. Ему лишь не понравилась мышь, которую придумал Айв: он сказал, что мышь похожа на хоккейную шайбу и будет всех раздражать. Джобс не согласился с ним, но Марккула оказался прав. В остальном новый компьютер, как и его предшественник, был великолепен.

Джобс пригласил Ли Клоу, Кена Сигала и других сотрудников рекламного агентства TBWA\Chiat\Day ознакомиться с текущими проектами Apple. Он привел их в охраняемую дизайн-студию и театральным жестом сдернул покров с прозрачного устройства в форме капли – оно как будто явилось прямиком из «Джетсонов» (этот мультсериал о будущем показывали по телевизору в 1980-е годы). На мгновение все онемели. «Мы были в шоке, – вспоминал Сигал, – но не могли говорить откровенно. На самом деле мы думали: господи, да они вообще понимают, что делают? Это безумие». Джобс попросил их придумать имя для нового компьютера. Сигал предложил ему на выбор пять имен, в числе которых было iMac.
Джобсу ни одно не понравилось, поэтому через неделю Сигал показал ему другой список, добавив, что агентство все равно предпочитает iMac.
– На этой неделе оно меня уже не так раздражает, – ответил Джобс, – но по-прежнему
не нравится.
Он попробовал нанести имя на образцы с помощью трафаретной печати и постепенно привык к нему. Так компьютер стал называться iMac.