Винни-Пух и все-все-все

Ай-ай-ай, спасите-помогите! Не могу ни взад, ни вперед!

— Простите, а что, совсем никого нет дома?
— Совсем никого.
— Что-то здесь не так. Кто-то там все-таки есть! Кто-то же должен был сказать «совсем никого»!

Пух внезапно проснулся от какого-то щемящего чувства. У него уже бывало раньше это щемящее чувство, и он знал, что оно означает: ему хотелось есть.

Ведь если вы Медведь с опилками в голове и думаете о делах, вы иногда с огорчением обнаруживаете, что мысль, которая казалась вам очень дельной, пока она была у вас в голове, оказывается совсем не такой, когда она выходит наружу и на нее смотрят другие.

— Что делает Кристофер Робин по утрам? Он учится. Он получает образование. Он обалдевает — по-моему, он употребил именно это слово, но, может быть, я и заблуждаюсь, — он обалдевает знаниями. В меру своих скромных сил я также — если я правильно усвоил это слово — обал… делаю то же, что и он.

Если Один Самый Свирепый Зверь лишится своего дитеныша, он становится таким свирепым, как Два Самых Свирепых Зверя

Поэзия, Кричалки - это не те вещи, которые вы находите, когда хотите, это вещи, которые находят на вас, и всё, что вы можете сделать, - это пойти туда, где они могут вас найти.

They might or they might not. You never can tell with
bees.