Заповедник гоблинов

Когда человек голоден, он имеет право на любую пищу, которую отыщет.

Миллион лет назад здесь, возможно, не было реки, а спустя еще миллион лет снова не будет, но и через миллион лет здесь будет Человек или, во всяком случае, какое-то существо, которому не безразличен мир. В этом, наверно, и заключено великое таинство Вселенной – в существовании тех, кого что-то заботит.

– Теперь я знаю, кто я такой! – торжественно сказал Дух. – Я знаю, чей я дух.

– Ну и слава богу, – заметил Оп. – Перестанешь теперь хныкать об утраченном наследии предков.

– Но чей же вы дух, если позволено будет спросить? – сказал Шекспир.

– Твой! – взвизгнул Дух. – Теперь я знаю! Теперь я знаю! Я дух Уильяма Шекспира.

– По-вашему, на других его картинах изображена не Земля? Но этого не может быть! Ламберт жил в эпоху, когда ничего другого художник писать не мог. Ведь в космос еще никто не летал – то есть в глубокий космос, а не только на Луну и на Марс.

– Нет, в космос летали, – возразил Максвелл. – На крыльях фантазии. Тогда существовали и путешествия в космосе, и путешествия во времени – силой воображения. Ни один художник никогда не был ограничен железными рамками «сейчас» и «здесь».

Рано или поздно народы вырастают из детства и перестают играть войной.

Безнадежное дело, конечно, эта его одержимость, стремление доказать, что люди Земли добры и разумны. Потому что они довольно часто бывают и не добры, и не разумны. Человечество, наверно, просто еще не повзрослело. Да, земляне стремительно прогрессируют, они, случается, проявляют друг к другу сострадание и даже способны понять друг друга, но как же жалки их достижения во многих других областях…

Ни на земле, ни в небесах нет ничего невозможного.