Не от мира сего. Жизнь и труды отца Серафима Роуза

Последнюю лекцию в своей жизни о. Серафим закончил словами современного румынского исповедника православной веры — о. Георгия Кальчу о том, что значит в действительности быть членом Православной Церкви, истинного Тела Христова: «Церковь Христова жива и свободна. В ней движемся и существуем через Христа, являющегося главою ее. В Нем мы имеем полноту свободы. В Церкви «познаете Истину, и Истина сделает вас свободными» (Ин. 8:32). Ты находишься в Церкви Христовой всякий раз, поднимая сломленного скорбью, подавая нищему, навещая больного. Ты в Церкви Христовой, когда взываешь: «Господи, помоги мне!» Ты в Церкви Христовой, когда ты добр и терпелив и отсекаешь гнев на брата своего, даже если он ранил твои чувства. Когда молишься: «Господи, прости его!» Когда честно трудишься, возвращаясь домой уставшим, но с доброй улыбкой. Когда на зло отвечаешь любовью — значит ты в Церкви Христовой. Посмотрите, мои юные друзья, как близка Церковь Христова. Сострадай тому, кто рядом. Никогда не спрашивай: «Кто он?» — но говори: «Он не чужой, он — брат мой. Он, как и я, — Церковь Христова».

В Иване Карамазове Евгений узнал себя: наделенный умом, старающийся всё постичь сам, что неизменно ведет к самомнению, к атеизму. В короткой статье «Ответ Ивану» Евгений попытался разрешить Ивановы сомнения, одновременно отвечая «ветхому человеку» в себе: «Коль скоро душа поднялась до сомнений, ей открываются два пути. Первый — задавать бесчисленные и безответные вопросы (что ведет к еще большим сомнениям, разбивающим веру) либо уповать на какую‑нибудь лженауку, готовую «объяснить», т. е. уводящую от истинных ответов на противоречия и парадоксы нашего существования. Второй — путь смирения и молитвы. Смирения даже перед сомнениями (которые нам уготавливает жизнь, а не прихотливая мысль), молитвы о ниспослании больших тягот, дабы испытать себя; о ниспослании жизни, где проявилось бы наше смирение, омытое слезами. Смиряться и молиться, даже в сомнении, памятуя, сколько капканов на пути сомневающегося — не меньше, чем у легковерного. Тех, кто отвергает прижизненные страдания (любители наслаждений, некоторые «философы», просто люди беспечные), ничуть не меньше, чем тех, кто барахтается в капканах сомнений и ищет, в какой бы еще угодить. Эти также не верят, но уже противоположным явлениям — доброте, покаянию, состраданию (что в первую очередь вызывает у них подозрение). Они отрицают добро, как и их антиподы — лживые утешители (которых «сомневающиеся» ненавидят) — зло, грех и страдания. Доводы тех и других несостоятельны.

Сейчас же мы вступили в пору Последнего Сомнения, конечного и величайшего: мы разуверились в самой жизни, в целостности мира, мы долее не стараемся отыскивать смысл всего сущего и нашей жизни.

Человек поры Последнего Сомнения оказывается в том же капкане, что и «утешитель», отвергающий страдания: и тот, и другой перестарались, пытаясь своим разумом объяснить всё в жизни. Один, не находя этих объяснений, опускает руки, другой же, напротив, чересчур легко и быстро находит все ответы. И тот, и другой полагается лишь на разум, считают, что всё в жизни должно понять и растолковать. То есть достаточно мне, простому человеку, задаться вопросами, неважно, сколь полно и исчерпывающе.

О, гордыня человеческая! Да, не найти полных ответов о смысле жизни, покуда не познал ее глубины, покуда плаваешь на поверхности своих же сомнений. Спору нет, «сомневающийся» идет глубже «утешителя», он не удовольствовался ложью, призванной «защитить» ближнего от мук и терзаний. Но, увы, тоже остановился — на самом пороге тайны бытия.

Ибо далее разум — не помощник, он уже не способен ответить на жгучие вопросы. Ответ — лишь в смирении, молитве, послушании. Приемли всё, что уготовано и покорись. А коли отгородишься, даже до малейших страданий, или укроешься в размыслительных сомнениях — пеняй на себя! И жизнь вокруг никогда не наполнится для тебя смыслом, потому как бессмысленен твой взгляд на нее. Способен ли ты, нечестивый и противоречивый человек, увидеть мир чистым, исполненным смысла?!

Мы помним, жизнь - это страдание, мы помним, Бог любит нас и из-за любви претерпел больше, нежели величайшие из святых. Мы помним все это и тем не менее позволяем себе в чем-то усомниться, задаемся жалкими вопросами о "смысле". О низость человеческая! Приими же все страдания, молись Богу, не испрашивая чего-то не ради какой-то цели, а просто обрати к Нему свое молитвенное сердце и слезы. Госопду не нужно ничего объяснять. Он знает все".

Свят. Игнатий (Брянчанинов) — русский пророк XIX века — также говорил о том, как все церковные институты неизбежно подчинятся антихристу: «Судя по духу времени и по брожению умов, должно полагать, что здание Церкви, которое колеблется давно, поколеблется страшно и быстро. Некому остановить и противостоять. Предпринимаемые меры поддержки заимствуются из стихий мира, враждебного Церкви, и скорее ускорят падение ее, нежели остановят. Милосердный Господь да покроет остаток верующих в Него. Но остаток этот скуден: делается скуднее и скуднее».