Тысяча осеней Якоба де Зута

Эдо – миллион жителей, втиснутых в прямоугольную сетку улиц. Улицы тянутся, сколько хватает глаз. Эдо – оглушительный стук деревянных сандалий и вальков, которыми отбивают полотняную одежду, крики, лай, вопли, шепоты. Эдо – свод всевозможных человеческих надобностей и в то же время средство все их обеспечить. Каждый даймё обязан содержать дом в Эдо – для главной жены и наследника. Иногда такое жилище само по себе – целый город, обнесенный стенами. Большой мост в Эдо, от которого ведут отсчет все дороги в Японии, составляет в ширину двести шагов. Если бы я мог влезть в шкуру японца и побродить по этому лабиринту!

Они сетовали, что ни одно здание здесь не сравнится с собором Святого Петра или Парижской Богоматери, но японский гений проявляется в прокладке дорог. Дорога Токайдо – Восточный Приморский тракт – идет от Осаки до Эдо, так сказать от брюха Империи к голове, и, уверяю вас, не знает себе равных на всей земле, ни в современности, ни в Античности. Эта дорога сама по себе – целый город, пятнадцати футов в ширину, зато трехсот немецких миль в длину, прекрасно осушена и поддерживается в идеальном состоянии. Ее обслуживают пятьдесят три станции, где путешественники могут нанять носильщиков, переменить лошадей и переночевать – или же всю ночь предаваться разгулу. И знаете, в чем самая простая и разумная радость? Все путники и повозки движутся по левой стороне, поэтому здесь неведомы бесконечные столкновения экипажей, дорожные стычки и свары, которые так часто закупоривают крупнейшие транспортные артерии Европы. На менее оживленных участках дороги я сильно огорчал сопровождающих нас инспекторов, когда то и дело вылезал из паланкина и собирал образцы растений по обочинам. Нашел для своей книги Flora Japonica больше тридцати новых видов, не замеченных Тунбергом и Кемпфером. А в конце пути ждет Эдо.