Day of the Oprichnik

У всех свои предпочтения, господин опричник. Вспомните романс «Мне все равно — страдать иль наслаждаться».

Каждый раз, стоя в Успенском со свечкою в руке, думаю я думу тайную, крамольную об одном: а если б не было нас? Справился бы Государь сам? Хватило бы ему стрельцов, да Тайного Приказа, да полка Кремлевского?
И шепчу себе сам, тихо, под пение хора:
Нет.

Только интеллигенция никак не может смириться и все изрыгает и изрыгает матерный яд на кухнях, в спальнях, в отхожих местах, в лифтах, в кладовых, в подворотнях, в машинах, не желая расставаться с этим гнусным полипом на теле русского языка, отравившим не одно поколение соотечественников.А Запад гниющий подыгрывает нашим подпольным матерщинникам.

Вступает сочная гармонь, и хрипловатый молодой голос запевает:

Лежали на нарах два рыла

О прошлом вздыхали друзья.

Один был по кличке Бацилла,

Другой был по кличке Чума.

Знаете, я не ловлю в золотых аквариумах, мы, балерины,получаем не так много, как кажется... Но Леша Воронянский сидит на золоте. Он мой большой друг. Я достану у него.

Воронянский — первый тенор Большого театра, кумир народный.Он, небось, не только сидит, но и ест на золоте...

— Тем более— что я могу сделать?

— Андрей Данилович, опричнина способна творить чудеса.

— Сударыня,опричнина творит Слово и Дело Государевы.

Я — Ульяна Сергеевна Козлова.

Ого! Прима Большого театра. Фаворитка Государева, лучшая из всех Одиллий и Жизелей... Не узнал в темноте.

— Что, ваше сиятельство?

— Кишок.Натурализм здесь неуместен. Сделай, братец, потрохов поменьше.

— Слушаюсь.Все исправим.

— А что с похабщиной? — спрашиваю.

Косится на меня князь вполоборота:

— Это не похабщина, господин опричник, а здоровый армейский юмор, который помогает нашим стрельцам нести суровую службу на дальних рубежах Родины.

Мы задвижку перекрыли

Как велел нам Государь.

Ну, а недруги решили

Газ у нас сосать, как встарь.

Мы им «нет!» сказали разом,

Навострили зоркий глаз

Насосался русским газом Дармоед «Европа-газ».

Но неймется киберпанкам

Из озябшей стороны

Разветвленья, как поганки,

Вырастают у Стены.

Все наглеют раз от раза...

Но учтите — можем мы

Вам поддать такого газу

Задохнетесь сразу вы!

Батя —фундамент наш, корень главный, дубовый, на котором вся опричнина держится. Ему Государь первому доверил Дело. На него во времена сложные, для России судьбоносные оперлась пята Государева. Первым звеном в опричной цепи железной стал Батя.