
Мемуарно-биографическая литература
izyuminka
- 704 книги

Ваша оценкаЖанры
Ваша оценка
Новозеландский литературовед Брайан Бойд известен сейчас как ведущий мировой набоковед. Прочитав его диссертацию о романе «Ада», Вера Набокова, жена и муза великого писателя, «высказалась в том смысле, что эта работа — лучшее, что было написано о Набокове к тому времени» и выразила желание познакомиться с автором лично. Это знакомство помогло Бойду написать одну из лучших и наиболее полных биографий писателя.
Владимир Набоков рос в аристократичной семье. Бытует мнение, что богатство отнюдь не способствует развитию талантов, но детство в окружении 50 слуг, личного тренера по боксу и домашнего библиотекаря не помешало Набокову вырасти гением. В юном возрасте он даже был математическим вундеркиндом, однако после тяжелой пневмонии утратил либо сами способности к точным наукам, либо желание ими заниматься — к вящей радости будущих читателей. Да, Набокову было присуще чувство собственной значимости, которым он обязан родительскому обожанию, однако «не выработалось безволия, которым отличаются избалованные дети. Вероятно, сама потребность оправдать уважение своего отца - человека строгих моральных правил, которые он подчас выражал очень резко, восполняла недостаток дисциплины».
В доме Набоковых была выстроена четкая преемственность ценностей и принципов, либерализм был семейной традицией. Несколько поколений семьи боролись за правовые свободы, против давления государства. Отец писателя принадлежал к «великой бесклассовой русской интеллигенции»: политический деятель, ученый-криминалист, известный журналист, он обладал обостренным чувством справедливости. Всю жизнь он пытался гуманизировать борьбу с преступностью и обличить существующую на тот момент в России систему наказаний: «Его этюд о сексуальных преступлениях был лучшим из того, что в данной области дала русская криминалистика. Отец писателя, придумавшего Лолиту и Кинбота, настойчиво добивался большей защищенности детей и в то же время критиковал существующую систему наказаний за гомосексуальные связи совершеннолетних по обоюдному согласию». Отец Набокова находился в оппозиции к царскому режиму, подвергался нападкам придворной прессы и даже сидел в тюрьме. Его жена прилежно собирала альбом политических карикатур и выпадов против своих родных (моя мама, кстати, тоже ведет похожий). Набоков-младший был абсолютно аполитичен, но сохранил преемственность взглядов: «Демонстративно бойкотирую всех антисемитов, коммунистов, фашистов и их сообщников».
Неудивительно, что после победы большевиков семья Набокова навсегда покинула Россию. Некоторые из семейных драгоценностей удалось вывезти с собой и оплатить образование Владимира в Кембриджском университете. После Кембриджа он переберется в Берлин, затем Париж, сблизится с эмигрантской средой и напишет первые романы на русском языке. Однако из-за прихода к власти Гитлера Набоков будет вынужден уехать в США, где начнет писать уже по-английски, став одним из редких примеров безоговорочного билингвального успеха одного автора.
Несмотря на то, что центральным героем биографии является, конечно, сам писатель, Бойд с энциклопедической тщательностью описывает его родных и близких. Поэтому моим любимым персонажем стал именно Набоков-старший, благодаря заботе и любви которого, мне кажется, его сын стал выдающимся автором, прославившимся на весь мир.

#отчитано
История каждого человека всегда связана с историей его страны. Отец Набокова, как оказалось, крупный политический деятель начала XX века, приложивший руку ко многим либеральным реформам, в том числе являлся сторонником аккуратной смены власти до прихода большевиков, пока единственный выходом не стала эмиграция всей семьи.
Интересно читать и наблюдать, как гении (позволю себе такой эпитет применить и к Владимиру Набокову) формируются в непростые годы, которые закаляют, обтачивают стиль, почерк и будущее писателя. Да, Набоков как великий мета-творец состоится более плотно в американские годы и об этом еще предстоит узнать из следующего биографического исследования Бойда. Но все предпосылки и организующие язык писателя пружинки, как бы это не было тривиально, идут из ранних лет, где разной степени удачности попытки в поэзию, контрасты личной жизни, первые публикации миксуются с политической карьерой отца, а также долгим бегом от большевиков и фашистов.
Бойд круто совместил несовместимые, как может показаться, детали. Книга объёмная: фотографии и тысячи подтверждающих сносок на записки, дневники и сторонние заметки современников и близких. Для меня этот труд новозеландского биографа — настоящее сокровище. Еще бытует мысль, что Брайан Бойд выступает этаким адвокатом Набокова, оправдывая его измены и высокомерие. Ну я хз — так ли это важно, поспорил бы.

Frustration suddenly replaced by joy at the generosity of life: that is the pattern of The Gift.

After five years' research and writing—and time "off" for another novel, two translations, a play, eleven stories and a small-scale autobiography—he completed The Gift in January 1938.

CHAPTER 14
The Defense (Zashchita Luzhina)
IN THE DEFENSE, his first masterpiece, Nabokov perfected the surface of his art and at the same time discovered how to plumb its depths.












Другие издания


