Новая энциклопедия Относительного и Абсолютного знания

"Долг каждого человека растить в себе внутреннюю радость". Но многие религии забыли об этом принципе. Большинство храмов темны и холодны. Звуки литургии торжественны и печальны. Священники одеты в черное. В обрядах напоминают о страданиях, образно представляют разнообразные жестокие сцены, словно мучения, перенесенные пророками, доказывают непогрешимость самой религии.

Радость жизни - не лучший ли способ поблагодарить Бога за то, что он есть, если он есть? Если Бог есть, почему он обязательно должен быть существом угрюмым?

Единственные исключения: "Дао дэ цзин", философско-религиозная книга, предлагающая смеяться надо всем, включая себя саму, и радостные религиозные гимны, исполняемые североафриканскими неграми на мессах и похоронах.

Согласно мнению социолога Филиппа Пейсселя, женский характер подчинен четырем основным тенденциям:
1) мать;
2) любовница;
3) воительница;
4) наставница.
У каждой женщины эти черты развиты в большей или меньшей степени. Проблемы часто возникают из-за того, что характер женщины может не соответствовать роли, навязываемой ей обществом.
У мужчин также существует четыре основных типа характера:
1) крестьянин;
2) кочевник;
3) строитель;
4) воин.
Единственный союз, способный привести к длительному браку, это «мать и крестьянин». Оба они стремятся к постоянству и покою. Все остальные пары могут, объединившись, пережить великую страсть, но с течением времени конфликты между ними будут неизбежны.

Цель состоявшейся женщины – стать и матерью, и любовницей, и воительницей, и наставницей. Только тогда можно сказать, что принцесса превратилась в королеву. Цель состоявшегося мужчины – стать и крестьянином, и кочевником, и строителем, и воином. Только тогда можно сказать, что принц превратился в короля.
И вот когда состоявшийся король встречает состоявшуюся королеву, происходит нечто магическое. Приходят и страсть, и постоянство. Но это бывает так редко.

В 1950 г. Мелвин Дрешер и Меррил Флад открыли «дилемму заключенного». Выглядит она так: двух подозреваемых задерживают перед банком и помещают в разные камеры. Чтобы заставить их признаться в умысле ограбления, полиция делает им предложение: если ни один не заговорит, оба получат по два года тюрьмы. Если один выдаст другого, а второй ничего не скажет, то сознавшегося отпустят, а молчуна приговорят к пяти годам заключения. Если оба друг друга выдадут, то будут сидеть по четыре года. Каждый знает, что его сообщнику предложили ту же сделку. Что происходит дальше? Оба думают: «Уверен, он расколется, выдаст меня, сидеть мне пять лет, а он выйдет. Несправедливо!» Следующая мысль у обоих такая: «А если выдам я, то освободят меня. Зачем нам обоим мотать срок, когда хотя бы один может этого избежать?» В такой ситуации значительное большинство испытуемых быстро сдает подельника. Учитывая, что тот рассуждает так же, оба получают по четыре года тюрьмы. А ведь если бы оба держали язык за зубами, то отделались бы только двумя годами. Еще более странно следующее: если воспроизвести эксперимент и разрешить двум подозреваемым обсудить варианты, результат не поменяется. Даже выработав общую стратегию, оба подозреваемых в конце концов друг друга выдают.

В своем труде «Похвала бегству» биолог Анри Лабори пишет, что, столкнувшись с испытанием, человек имеет на выбор три варианта: 1) сражение, 2) бездействие, 3) бегство. Сражаться – самый естественный и здравый вариант. Организм избегает психосоматических повреждений. За полученным ударом следует ответный. Но есть и неудобства. Закручивается спираль повторяющейся агрессии. Всегда найдется кто-то более сильный, кто отправит бойца в нокаут. Ничего не делать значит проглотить свою гордость и притвориться, что агрессия осталась незамеченной. Это наиболее принятая и распространенная реакция в современных обществах. Это называется «подавление действия». Очень хочется дать противнику по физиономии, но мешает осознание риска и возможность опозориться, получить сдачи и угодить в спираль агрессии; вот и приходится стискивать зубы и сдерживаться. Не доставшийся противнику удар достается тебе самому. В таких ситуациях открывается простор для психосоматических болезней: язвы, псориаза, невралгий, ревматизма… Третий путь – бегство. Оно бывает разным. Химическое бегство: спиртное, наркотики, табак, антидепрессанты, транквилизаторы, снотворные. Так можно уклониться от нападения или по крайней мере его ослабить. Забвение. Бред. Сон. И все проходит. Но такое бегство разлучает человека с реальностью, он постепенно перестает выносить нормальный мир. Географическое бегство: непрерывное перемещение. Смена работы, друзей, возлюбленных, места обитания. Но это – путешествие в обществе своих проблем. Проблемы остаются, но их обличье меняется, что тоже освежает. Наконец, творческий побег: трансформация своего гнева, своей боли в произведения искусства, фильмы, музыку, романы, скульптуры, картины… Все, что ты не смеешь сказать сам, ты вкладываешь в уста выдуманного героя. Это может привести в итоге к катарсису. Герои вершат месть, и их творцы разделяют их торжество.

Психологи воспитания различают четыре степени любви.
Первая степень: «я нуждаюсь в любви». Это детский уровень. Малышу нужны ласки, поцелуи, подарки. Он спрашивает у окружающих: «Я вызываю любовь?», и желает доказательств этой любви. Первая степень – это требования к другим, потом к «конкретному другому», служащему референтной точкой.
Вторая степень: «Я способен любить». Это взрослый уровень. Человек обнаруживает в себе способность неравнодушно относиться к другим и проецировать свою приязнь вовне, сосредотачиваясь на конкретном человеке. Это чувство может быть более пьянящим, чем чувство, что тебя любят. Чем сильнее любишь, тем сильнее ощущаешь могущество, которым тебя наделяет это состояние. Это ощущение может стать необходимым, как наркотик.
Третья степень: «Я люблю себя».
Научившись проецировать свою приязнь на других, человек убеждается в своей способности проецировать ее на самого себя. Преимущество этой степени любви перед двумя предыдущими в том, что человек уже не зависит от других ни в получении их любви, ни в том, чтобы они получали ее от него. Исчезает риск чувства разочарования и предательства со стороны любящего или любимого, появляется возможность дозировать любовь в зависимости от нужд, не прибегая к чужой помощи.
Четвертая стадия: «всеобщая любовь». Эта любовь не знает ограничений. Человек уже стал объектом привязанности, проецировал ее на других, полюбил себя и теперь испускает любовь во все стороны. Точно так же он принимает лучи любви от других. Разные люди по-разному называют эту Всеобщую Любовь: Жизнь, Природа, Земля, Вселенная, Ки, Бог… Это понятие, однажды осознанное индивидом, расширяет наш дух.