Час ведьмовства

Ах, Стефан, приведи ко мне мужчину или женщину, на счету которых тысяча или больше книг, и ты подаришь мне интересного собеседника. Но приведи ко мне того, кто за свою жизнь едва ли прочел более трех, и у меня , без преувеличения, появится опасный враг.

Не важно, в какого именно Бога мы верим - католики мы, протестанты или буддисты. Важно другое: наша вера в добро, основанная на утверждении ценности жизни, на неприятии насилия и разрушения, на убеждении в том, что человек не имеет права унижать и оскорблять другого человека, не имеет права распоряжаться чужой жизнью.

Мы боимся того, что делает нас непохожими на других.

вполне вероятно, что смерть другого человека является единственным по-настоящему сверхъестественным событием, которое мы способны воспринять.

– Я не имею в виду медиков. Речь об обычных людях, живущих в современном мире. Суть в том, что… В общем, глядя на лежащее перед нами тело, мы понимаем, что жизнь ушла из него… и сколько ни кричи, сколько ни бей по нему, сколько ни старайся воскресить это тело – оно мертво, окончательно и бесповоротно мертво.

Приближение смерти вызывает у человека страх. Они остаются с нею один на один, потому, что никто не может умереть вместо них.

Ни одна книг не обладает такой силой, как сожженная книга.

Но ничто не вызывает в нем такого раздражения, как люди - да, именно люди.

Одним из чудесных утешений в старости служит то, что не нужно больше стараться быть понятым всеми. Артерии неизбежно теряют эластичность, и это приводит к своего рода смирению.

Ведь что больше всего ненавидят женщины? Холодность и невнимание по отношению к ним. А если ты обращаешься с женщиной как с королевой, то почему бы ей не смириться с тем, что за стенами дворца тебя ждет пара наложниц.

Наши тайны - это наши щиты.