Call the Midwife: Shadows of the Workhouse

The sequel to Jennifer Worth's New York Times bestselling memoir and the basis for the PBS series Call the Midwife When twenty-two-year-old Jennifer Worth, from a comfortable middle-class upbringing, went to work as a midwife in the direst section of postwar London, she not only delivered hundreds of babies and touched many lives, she also became the neighborhood's most vivid chronicler. Woven into the ongoing tales of her life in the East End are the true stories of the people Worth met who ...

Жанры

Книга из цикла

Вызовите акушерку

Вызовите акушерку. Подлинная история Ист-Энда 1950-х годов

Дженнифер Уорф

4,5

(8,8K)

Вызовите акушерку. Тени Ист-Энда

Дженнифер Уорф

4,5

(3,5K)

Вызовите акушерку. Прощание с Ист-Эндом

Дженнифер Уорф

4,7

(2,8K)

Рейтинг LiveLib

4,5

3,5K оценки

5
64%
4
30%
3
5%
2
1%
1
0%

Ваша оценка

Прочитали 4243Хотят прочитать 3242

Рецензии

Аноним22 августа 2021 г.
О работных домах, одиночестве и немного феминизма
Вторая часть трилогии «Вызовите акушерку» вышла у Дженнифер Уорф намного более душераздирающей, чем первая. В некоторых моментах читать прямо невозможно – слезы так и накатывают на глаза. Жестокость, бесчеловечность, злоба, тирания и трагедии – вот что ждет читателя в этой книге.
Если первая часть была практически целиком посвящена акушерскому ремеслу, то «Тени Ист-Энда» рассказывают давно ушедшие в прошлое истории, не связанные с акушерством, но ставшие своеобразным переломным моментом для их главных героев.
В начале повествования писательница предлагает нам познакомиться с системой работных домов, появившихся в Англии еще в 18 веке. Они представляли собой благотворительные заведения церковных приходов, где нищие могли найти кров и пищу в обмен на их труд. Однако в начале 19 века произошел бум рождаемости, население значительно выросло, что привело соответственно и к росту безработицы и нищеты.
В 1834 году был принят закон, регулирующий деятельность работных домов, перешедших из ведения церкви в ведение государства. Казалось бы, благородная и полезная инициатива, направленная на помощь незащищенным слоям населения, которым больше не придется терпеть холод, голод и отсутствие жилища. Но как говорится, «хотели как лучше, а получилось…».
Условия существования в работных домах были настолько ужасающими, что многие люди предпочитали свести счеты с жизнью, чем обращаться за помощью туда.
В своем эссе «Люди бездны» Джек Лондон рассказывает о 52-летней женщине, которая утверждала, что утопится, но в работный дом не пойдет. И она сдержала свое обещание: «И в прошлую среду в Шордиче проводилось следствие и опознание её трупа. Из Айлингтонского работного дома был вызван в качестве свидетеля муж покойной. Когда-то он торговал вразнос молочными продуктами, но банкротство и нищета погнали его в работный дом. Жена отказалась последовать за ним».
Чарльз Диккенс, ярый противник системы работных домов, писал, что нищим людям предстояло сделать выбор: «либо медленно умирать голодной смертью в работном доме, либо быстро умереть вне его стен».
Но чтобы составить полную картину всех тягот и страданий людей, очутившихся в работном доме, мало одних сухих фактов. Поэтому Дженнифер Уорф и рассказывает нам историю 3 маленьких сирот, Джейн, Пегги и Фреда.
Очутившись в работном доме, семьи подвергались принудительному разделению (отдельно женщины, мужчины, девочки и мальчики до 7 лет и после). Всех новичков подвергали обязательному бритью головы, выдавали обязательную униформу, а потом их ждало крайне скудное и однообразное питание и тяжелый рутинный труд, зачастую лишенный всякого смысла (дробление камней, измельчение костей, измочаливание старых веревок).
Не гнушались и телесными наказаниями за малейшую провинность и отступление от строгих правил. Не избегали этой участи и дети, что мы видим на примере Джейн.
Уровень смертности в работных домах был невероятно высок. Люди умирали от истощения, от отчаяния, от болезней и инфекций, которые из-за антисанитарных условий распространялись с ужасающей скоростью, а иногда надзиратели забивали людей до смерти. Эти случаи оставались незамеченными – бедняки были расходным материалом.
Также среди законодателей и общественных деятелей находились те, кто считал, что ради истребления бедности нужно сделать любую помощь обездоленным как можно более болезненной, а условия существования невыносимыми. Полагалось, что это простимулирует нищих сделать всё возможное, дабы избежать этого злополучного места и встать на путь «исправления». Такой вот странный парадокс.
Но все эти лишения и издевательства не самое ужасающее, что происходит с заложниками работных домов. Страшнее всего, когда дух человека после всех испытаний остается сломленным, когда разрушается его личность, когда он теряет интерес к вещам, которые раньше вызывали в нем жгучее любопытство, когда он превращается в собственную тень и становится мертвым внутри, будучи живым физически.
Именно это и происходит с Джейн – такой ошеломительный контраст между бойкой, веселой, жизнерадостной девочкой, любознательной и делающей удивительные успехи в учебе и Джейн во взрослом возрасте – серая мышка, которая боится всего и вся, застенчивая и робкая о невозможности, не умеющая связать и 2 слов, болезненно зависимая от чужой похвалы и одобрения.

Но это заслуга не только работного дома, всё можно превозмочь, если ты не одинок, и у тебя есть надежда. Надежда, что когда-то за тобой приедет любящий папа и заберет из этого кошмара. А если надежда умирает, то..

Ощущение собственной ненужности, отверженности - самое тяжёлое, и брошенный ребёнок, как правило, так до конца и не восстанавливается.
История брата и сестры, Фреда и Пегги, имеет более радужные тона, хотя и не лишена драматических поворотов. Их судьба - еще одно подтверждение истины:

Трагедия – это одиночество, а не условия жизни.
С большим удовольствием читала главы, посвященные сестре Монике Джоан, о которой нельзя с точностью сказать, водит ли она окружающих за нос или действительно не вполне здорова психически. Пожалуй, это самый забавный и запоминающийся персонаж всей трилогии. В наше время её бы нарекли ярой феминисткой: в молодости она не раз выступала в защиту женщин и их прав выбирать себе такую жизнь и такую профессию, которые им по душе, а не навязанные семьей или социальными стереотипами.

Я не стану женщиной, которой по приказанию мужа вырвут все зубы или которую упрячут под замок, как бедную тётю Анну. Я не стану тратить жизнь на вилки для рыбы. Я не подчинюсь ни одному мужчине.
На её лице читался вызов. Молодость может быть прелестной, но пожилые люди тоже бывают по-настоящему красивы. Каждая морщина, каждая складка, каждая тень на лице сестры Моники Джоан говорили о её характере, силе, храбрости, величии и весёлости.
Еще один трогательный момент в этой части – дружба между главной героиней и одиноким стариком, мистером Коллеттом. Читая, с каким трепетом и волнением старик ждет молодую медсестру, с вниманием и интересом следящую за его рассказом о своей жизни, как старается ей угодить и купить то угощение, которое ей по вкусу, я еле сдерживала нахлынувшие чувства. Как замечательно, что сестра Дженни Ли скрасила последние деньки старика и избавила его от одиночества.

Мы смеялись вместе, а ничто не объединяет людей крепче, чем схожее чувство юмора и возможность повеселиться.
Не обошлось в этой книге и без такого утешительного лекарства как юмор и ирония. Они всегда придут на выручку, даже, если, кажется, что уже ничего не поможет. Мой любимый момент, когда старуху-кокни после бомбардировки вытаскивают из-под обломков:

Помню, как мы вытащили из-под обломков какую-то старуху. Она не пострадала. Она схватила меня за руку и сказала: "Ублюдок Гитлер. Убил моего старика, ну и Бог с ним, убил моих детей - это плохо, разрушил мой дом, так мне теперь негде жить, но меня-то он не достал! У меня есть шесть пенсов, а тот паб на углу не разбомбили, так что пойдем- ка выпьем, да и споём".
Жизнь удивительная штука, и именно об этом нам напоминает вторая книга трилогии «Тени Ист-Энда».

Порой мелочи поворачивают нашу жизнь. Нас могут не затронуть важнейшие исторические события, но при этом малозначительные детали способны повлиять на нашу судьбу.
Читать далее
97
1,9K
Аноним4 марта 2019 г.
Призраки прошлого
Оказалось, что сил и желания расстаться с Дженни Ли просто нет. Оказалось, что просто невозможно, однажды ступив за порог Ноннатус-Хауса, тихо прикрыть за собой дверь после первого тома и более не стучаться. Подтвердилось то, что знакомо мне уже давно: хорошие книги просто так не отпускают. Я стараюсь никогда не разрывать циклы. Может, я чересчур сентиментальна, но мне кажется, что бросить недочитанным цикл – все равно что предать полюбившегося героя, ставший привычным книжный мир и вообще неуважительно отнестись к автору. В моем понимании цикл не терпит точек с запятой и скачков. Быть может, потому я и боюсь браться за циклы? Что убережет от разочарования в самом начале?
Однако же с Дженни Ли, юной акушеркой при монастыре Святого Раймонда Нонната в Ист-Энде, сомнений не было. Простым, но бесконечно жизнеутверждающим был ее рассказ. Таким он и остался. Да и можно ли было иначе поведать о той непростой жизни, о наспех устроенном послевоенном быте в Лондоне 1950-х годов, когда выжить людям помогали лишь сила духа, взаимовыручка и бесконечная уверенность в грядущем благополучном исходе? Что бы сталось, не будь этой уверенности? Что бы сталось, не будь рядом акушерок и медсестер монастыря, то и дело спешащих на выручку? Подумать только, сколько людей выжило благодаря их неустанной заботе! Представить только, сколько младенцев появилось на свет! И смогло выжить…
И все же продолжение несколько иное. Тогда как первый том представлял собой пеструю мозаику судеб, в общем собрании иллюстрирующую моменты прошлого, то том второй структурирован и более подчинен общей тематике. В первом томе было больше улыбок, в этом же больше печали… Однако не на одном же счастье строится жизнь.
Забудьте про роды! Автор предлагает постоять в тени прошлого, поёжиться от холодка, обволакивающего душу при мысли, что описываемое имело место. Дженни Ли расскажет о работных домах. Сейчас они – лишь блеклое воспоминание, еле заметное пятно на странице истории, припоминаемое все чаще по романам Диккенса. Однако некогда они были не призраками, а реальностью. Той страшной былью, в которой семьи, не сумевшие выжить в голодное время, вынуждены были сдаться на милость государства. В работных домах семью разлучали навсегда, а после принуждали к жестокому, выматывающему, часто бесцельному труду. Высокая смертность в подобных условиях всегда имела место, многие дети не доживали и до десяти лет. Разлученные братья и сестры забывали друг друга… Через многие и многие годы работные дома упразднятся, но перестанут ли пугать ныне живущих? Нет, даже преобразовавшись в дома престарелых и больницы, они по-прежнему останутся страшным воспоминанием.
Памятуя о прошлом, автор расскажет три истории. Читателю предстоит не только с героями первой части побывать внутри рабочего дома, пережить в нем ужасы унижений и пропустить сквозь себя потоки чужой боли, но и встретиться с этим призраком прошлого в части завершающей, где условия дома престарелых уводят обитателей к прежним страхам. Часть же средняя заставит задуматься о том, как важно уметь с пониманием относиться к окружающим, не делать поспешных выводов и судить о человеке лишь тогда, когда тебе известна подлинная история его жизни. А, как известно, чем ближе к началу листаешь книгу истории, тем страшнее страницы попадаются…
Признаться честно, второй том читался куда более размеренно, нежели первый. Удивительно, но история сестры Моники Джоан, столь поразившей меня в начале знакомства, здесь заставила немного заскучать и показалась сумбурной. На первый взгляд, она несколько выбивалась из общего контекста, но собой все же подчеркивала, что корни человеческого угнетения гнездились не в рабочих домах, а гораздо глубже. Третья же часть все перевернула… Всегда тяжело читать о войне и людском одиночестве, но одни строчки заставят вздохнуть, сокрушенно качнуть головой, а иные вывернут душу наизнанку.
Я думала прочитать несколько страниц перед сном, чтобы на утро более осознанно приступить к третьей части книги, а очнулась в начале первого на последней странице. С тяжким комом у горла. Воистину порой не знаешь, чем обернется та или иная книга, только ради таких минут, когда на тебя обрушивается целая волна печали, такой бурный поток эмоций, стоит и читать… Разве нет? Как хороши такие книги в непростой для тебя момент! Как умело они учат оптимизму, вере, что лучшее впереди! И вот я вроде только на середине пути, а уже почему-то чувствую, что искренних историй сестры Ли мне будет не хватать.
Но…Я не буду думать об этом сегодня, я подумаю об этом завтра.

Читать далее
92
2,4K
Аноним17 мая 2020 г.
Люди вы звери
Вторая часть о жизни акушерки в Лондоне 50х годов прошлого века. Правда, в этой части совсем нет про акушерские будни, зато очень много про работные дома и некоторые частные истории конкретных людей. Честно говоря, это истории пронизаны такой резкой болью, что читать возможно только раскрыв рот, как рыба на суше, пытаясь не принимать это все так близко к сердцу.
История Джейн (первая) убила сразу. Девочка, которую психологически растоптали в работном доме. Из сильной духом синеглазой девицы хозяин превратил ее в зашуганную тряпку с дергающимся плечом. А всего то надо было посмеяться над мечтой, над фантазией.
Мне вот интересно, эти люди - хозяева работных домов, ну и вообще "эти люди", они что, изначально жестокие? Над ними издевались в детстве? Вот уверена, что хозяева работных домов в детстве жили, ну, не так. Почему тогда такое случается в обществе? На память, конечно, сразу приходят эксперименты про власть над другим человеком (известный опыт профессора над студентами, где он разделил их на два лагеря "нацистов" и "пленных", а также эксперимент художницы, когда она устроила перформанс, разрешив всем мимо проходящим делать с собой все что угодно - и там, и там все закончилось плохо). Но блин. Получается, человек изначально антигуманен? Мне не хочется в это верить.
По сравнению с историей Джейн две другие не такие уж страшные, но и от них веет страхами. Ветеран Первой мировой с кучей орденов, практически герой войны. Как он умер? Ну...
Как станешь старым - никому ты будешь не нужен, несмотря на все свои медали, подвиги, геройства. Заглянем в дома престарелых? В общем, я, кажется, раскопала в себе новую зону тревожности.
Надеюсь, третья часть вернет мне веру в человечество.
Читать далее
89
759

Все рецензии

Цитаты

Аноним7 июня 2018 г.
Смерть добрее, чем жизнь. В могиле никто не страдает.
34
743
Аноним30 апреля 2018 г.
Здоровье - величайший из даров Господа, а мы принимаем его как должное. Оно висит на волоске не толще паутины, и любая мелочь может разорвать этот волосок, в мгновение ока сделав сильнейших абсолютно беспомощными.
26
445
Аноним2 февраля 2018 г.
Порой мелочи поворачивают нашу жизнь. Нас могут не затронуть важнейшие исторические события, но при этом малозначительные детали способны повлиять на нашу судьбу.
23
417