Приключения принца Флоризеля

Философское рассмотрение повести Р. Л. Стивенсона о докторе Джекиле и мистере Хайде обычно ограничивается этической проблематикой. Философское исследование подменяют банальными суждениями о двойственности человеческой натуры, о соседстве добра и зла в человеке и тому подобными трюизмами. Однако позади опытов доктора Джекила стоит определённая онтология – картина мира, которая делает возможными производимые им опыты. И более того, эта онтология имеет в повести вполне конкретное именование – трансцендентная медицина. В чём же её суть? Давайте искать ответы в тексте.

Сразу скажем, что полностью избежать обсуждения этических вопросов у нас не получится: дело в том, что для самого доктора Джекила именно собственная нравственная амбивалентность стала исходным пунктом научных поисков. Он осознавал, что в нём есть порочные стремления, которые мешают ему нормально существовать в обществе, и было бы хорошо расселить их, поселив каждую из нравственных ориентаций – к добру и ко злу – в отдельном теле. Однако понятно, что физически разделить тело доктора Джекила на два разных тела невозможно, а значит, нужно хотя бы попытаться изобрести своего рода переключатель – такое химическое средство, которое бы переключало тело из одного режима в другой.

Поначалу кажется, что Джекил остаётся внутри позитивистской материалистической парадигмы, свойственной его веку. В частности, он не мыслит добро и зло как нечто такое, что существует отдельно от тела; они не отдельные субстанции, а психологические состояния, выступающие эпифеноменами телесных процессов. Кроме того, решение поставленной проблемы он ищет в химии, а не в психологии, каких-то методиках нравственного самосовершенствования и тем более в религиозных обрядах. Нет, Джекил экспериментирует именно с веществами, ища функций переключателя среди каких-то неназванных солей и тинктур.

Однако затем с доктором происходит мировоззренческая метаморфоза, которая ссорит его с коллегами. Например, его старый друг и коллега Лэньон говорит, что Джекил «свернул с пути разума» и начал нести «ненаучный вздор». В чём же дело? Дадим слово самому Джекилу: «Я начал осознавать всю зыбкую нематериальность, всю облачную бесплотность столь неизменного на вид тела, в которое мы облечен». Этот фрагмент, если его правильно перевели на русский язык, кажется крайне противоречивым: как же тело может быть нематериальным и бесплотным, если в нашей научной парадигме тело – это нечто по определению материальное? Выходит, что у Джекила меняется само представление о телах как таковых: они теперь имеют совсем другую изначальную природу – зыбко нематериальную и облачно бесплотную.

И при том они больше не являются столь уж неизменными, как кажутся: «Я обнаружил, что некоторые вещества обладают свойством колебать и преображать эту мышечную оболочку, как ветер, играющий занавесками в беседке». Не вдаваясь в описание механизма колебания и преображения мышечной оболочки веществами, Джекил даёт окончательную формулировку философской сути сделанного им открытия: «Я не только распознал в моём теле всего лишь эманацию и ореол неких сил, составляющих мой дух, но и сумел приготовить препарат, с помощью которого эти силы лишались верховной власти, и возникал второй облик, который точно так же принадлежал мне, хотя он был выражением и нёс на себе печать одних низших элементов моей души».

Итак, ключевым понятием происходящих с телом процессов является «эманация». Тело не обладает только материальной природой, напротив, его природа духовна; оно, как сказано в другом месте, есть «призрачный ковчег духа». Некие неназванные «силы» путём эманации транслируют «вниз» свои духовные энергии, они по достижении низких уровней эманации сгущаются и превращаются в плоть, а плоть хотя и имеет материальный вид, но всё равно остаётся «выражением низших элементов души». При этом у человека есть постоянная подпитка высшими духовными энергиями, то есть эманация – это перманентный процесс сгущения, которым «высшие силы» руководят, сохраняя «верховную власть» над телом человека. Вот почему учение Джекила называлось трансцендентной медициной – это учение о человеке, которое предполагает действие на него внешней, трансцендентной силы, и даже не просто действие, а перманентное формирование его природы, его естества. И любые медицинские манипуляции с телом должны включать какие-то манипуляции с этим трансцендентным началом человека.

Судя по всему, пока это начало активно и эманация продолжает изливаться «вниз», в человеке остаётся нравственная двойственность, становящаяся следствием онтологического дуализма: добро – результат действия «высших сил», а чистая, до предела сгущённая материальность становится прибежищем в человеке злого начала. А найденные Джекилом вещества способны «отключать» эманацию высших сил на человека и устранять их власть, человек лишается «ореола» и в нём остаётся только сгусток чистой материальности – лишённая трансцендентного измерения плоть. Именно эта плоть и составила «второй облик» – мистера Хайда. Логично, что он был моложе и меньше ростом, чем доктор Джекил, ведь это только, скажем так, половина человека. И не менее логично, что у Джекила не получилось создать два полноценных тела – отдельно для добра и для зла: это только у зла может быть материальный носитель, а чистое добро имеет сугубо духовную природу и свой отдельный видимый облик получить не может. Оно остаётся запертым химическими веществами в своём трансцендентном измерении и ждёт возможности снова вернуться в тело, разделив соседство со всё более наглеющим злобно-материальным «соседом». Вот почему мистер Хайд состоит из чистого зла, а доктор Джекил продолжает оставаться по-прежнему двойственным и негармоничным.

Такова философская суть трансцендентной медицины доктора Джекила. Спору нет, для рационального и сциентистски устремлённого XIX века такая философия должна была представляться чем-то тёмным, невразумительным, если не сказать мракобесным. Однако намётанный глаз историка культуры сразу обратит внимание, что онтологический и антропологический дуализм эманационистского характера, представленный Стивенсоном, далеко не оригинален: в тех или иных разновидностях эта схема мышления присутствует в целом ряде учений, признанных Церковью еретическими, – гностицизме, манихействе, катаризме, павликианстве, валентинианстве и т.д.; в иудаизме к эманационистскому дуализму близко учение каббалы. У нас слишком мало данных, чтобы однозначно причислить трансцендентную медицину доктора Джекила к одному из этих учений, однако их достаточно, чтобы подчеркнуть её ненаучный и даже не вполне религиозный характер.

Сознательно ли Стивенсон транслировал элементы древних доктрин либо случайно пришёл к чему-то похожему в стремлении выйти за пределы позитивной науки, мы не знаем, тем более что для неоромантика, коим называют писателя, теоретически возможны оба варианта. Однако мы в очередной раз убеждаемся в том, что единственным результатом борьбы науки с подлинным, догматически точным христианством является не торжество научно-рационального взгляда на мир, а возрождение тёмных оккультно-эзотерических ересей, казалось бы, давно разоблачённых и побеждённых Церковью.

Мне кажется, что все знают сюжет этой повести или хотя бы главную интригу, не читая ее. Главная задумка автора настолько пришлась по вкусу народу, что отголоски этой истории есть во многих фильмах и сериалах или даже напрямую используются образы Стивенсона.

Про доктора Джекила и мистера Хайда я услашала впервые даже не помню где и я даже не помню где эти образы заинтересовали меня настолько, что я решила обязательно прочесть книгу. Изначально я думала, что она будет увесистая и мне предстоит много читать о похождениях Хайда. Но на деле повесть совсем небольшого размера и практически не содержит подробностей зверств Хайда и праведной жизни Джекила.

Несмотря на это книга меня ни чуть не разочаровала. На свое счастье я слушала аудио версию с прекрасным чтецом и великолепными музыкальными вставками, которые великолепно передавали всю эту мистическую атмосферу.

Мне очень понравился этот легкий язык, задумка (все мы не идеальны и в каждом живет не один Хайд), атмосфера таинственности и мистики. Правда было мало, хочется еще чего-то такого же.

История про доктора Джекила и мистера Хайда - этот самый случай, когда сюжет перерос книгу и выплеснулся в массовую культуру. Это с той же полки, что и Франкенштейн и Дракула. Многочисленные экранизации, трактовки, отсылки и прочее не дают шанса остаться в неведении. Все знают, кто это, и мало кто читал первоисточник. А почитать стоит...
"Франкенштейна" нужно прочесть, чтобы узнать кем всё-таки был Франкенштейн - ученым или монстром. В "Дракуле" лежат истоки современной "вампиромании" с кровопийцами на любой вкус и цвет - от сияющих на солнце красавчиков до бледного старикашки в смешном парике. Про борцов с вампирами в "Дракуле" тоже найдётся. А вот "Странную историю доктора Джекила и мистера Хайда" отличает поэтично-романтический подход в описании городского пейзажа Лондона конца XIX века - глухие ночные улицы, тусклый свет газовых фонарей, густой застилающий луну туман. И терзания главного героя истории по поводу своего морального падения.
Да, доктору Джекилу удалось отделить свои низменные желания, переселив их в отдельное тело. Но можно ли удержаться на наклонной, если движение вниз уже началось? Или нужно бежать изо всех сил, чтобы сохранить статус-кво?

Слышала очень много, но, как оказалась, даже близко не имела понятия о сюжете.
И об объеме. Мне всегда думалось, что это полноценный роман, страниц эдак на 300, не меньше, с какой-то длинной и расписанной историей. Каково же было мое удивление, когда насчиталось лишь 90 страниц. А я не любитель коротких историй, как-то не выходит у меня с ними. Ну, разве что за редким случаем. С этой вышло 50/50.
История необычная. Тема - жуткая, даже какая-то вопиюще нетипичная. Но..не для нашего времени.
Для современников Стивенсона может быть, но сейчас, посмотрев множество фильмов про всяческие опыты с человеческим телом и разумом, это уже не кажется чем-то новым.
Доктор Джекил, как и любой человек, как и мы с вами, личность многогранная. Нельзя однозначно наделить человека определенным качеством - добрый-злой, веселый-угрюмый и тд. В человеке может сочетаться два абсолютно противоположных образа мышления, типов поведения, ценностей. Так же и здесь. Но доктора беспокоит то, что его темная сторона, которой недостаточно помогать людям, хочется и о себе подумать (а именно о своим распутных желаниях), может поколебать его статус в обществе. Но, так уж заведено, что все есть так, как оно есть - не просто так...

Читается книга быстро, не успеваешь даже привязаться к кому бы то ни было из героев. Но, в целом, было занятно. Ожидала большего. Возможно, мне просто не хватило. Было мало. Не хватило событий, диалогов. Но, видимо, тут больше и нечего было сказать...

Редко попадаются детективы, которые действительно увлекают и вовлекают в сюжет настолько, что после позднего вечера у читателя наступает сразу раннее утро. Это произведение станет для меня примером изысканной фантазии писателя-детектива, где очень важна́ атмосфера тайны, загадки, невероятных совпадений, и где главенствует совершенно непредсказуемый финал! Этот детектив, с элементами мистики и недосказанности на каждом шагу, будет в моём списке одной из главных книг для совета к прочтению. Любители жанра — будут довольны!

Здесь разворачивается история, в которой много тайн и недомолвок, герои то и дело говорят: «Я не могу вам сказать…», «Не просите меня всё объяснить...», «Просто сделайте так, как говорю…», получают письма, которые нельзя читать, а ближе к финалу читатель совсем теряет надежду на разгадку тайны, именно тайны, которой окутано происшествие. Желая найти ответы на вопросы раньше чем в книге, здесь даже примерных вариантов не приходит в голову. Действие захватывает тебя полностью, в результате чего книга читается быстро и легко.

Между строк детективного повествования здесь вплетены нити извечных тем сложности выбора, совестливости, компромисса, который человек ставит перед самим собой. Ошибка, неверный ход, опрометчивый выбор может быть губительным, и прежнее вернуть вспять станет невозможным. И этот роман может стать поучительным примером для ..., быть может даже для каждого.

Поскольку разгадка в романе не совсем обычная — здесь отсутствуют какие-либо детективные клише — то сам сюжет запомнится надолго. Раскрытие тайны в этом романе вряд ли затрётся со времени в памяти после прочтения, как, например, в произведениях Энн Перри, Линдси Фей, Джессики Феллоуз, и даже в каких-то произведениях Агаты Кристи.

Странная история Доктора Джекила и мистера Хайда.
Это произведение, и я знала об этом заранее, является одной из самых ярких "иллюстраций" одного из важнейших архетипов человеческой сущности в культуре, в частности в литературе. Я не могу не согласиться, что Стивенсон являлся прекрасным психологом, но более того, он был талантливейшим писателем, который знал, какой приём использовать, чтобы его истории, а если быть точнее то герои его историй, вышли за рамки книг, и гордо прошествовали в новые эпохи. Ведь, нельзя не согласиться, что такой трансцендентный вопрос, или же скорее проблема, противостояния в одной личности двух начал, не является чем-то новым, он всегда был, есть и будет.

Действительно, странная история от Роберта Стивенсона. Метаморфозненько. Неожиданное перевоплощеньеце для 19 века и для меня. Дать волю злому началу в себе, окончательно победив доброе, вполне реально с точки зрения автора и его героя - доктора Джекила, путем химических экспериментов. Эдакая научная шизофрения не только души, но и тела.
Но какова же цель безумного опыта, если результат столь плачевный?!..
Произведение бесценно из-за прекрасного языка повествования и русского перевода, заинтересует любителей ужасов, мистики и детективов.

Рассказу о докторе Джекилле и мистере Хайде давно мелькал передо мной, время от времени появляясь в разных подбоках и рекомендациях. К сожалению, или к счастью, как знать, я добралась до него только сегодня, слушая в замечательном аудиоспектакле, что придавало ещё большую атмосферность и неторопливость разворачиваемых событий, потому как прочив его слишком быстро, "проглотив" эту историю, потерялась бы бОльшая часть тех эмоций, которые я испытала.

К Стивенсону я отношусь холодно. Ровно до этого момента не углубляясь в творчество писателя глубже, чем ознакомившись с "Островом сокровищ". В детстве, читая роман по школьной программе, чувства у меня были крайне негативные. Возможно, несправедливо, как я теперь думаю. Но я всё более утверждаюсь в мысли, что школьная программа преподносит иногда слишком посторонние вещи для ребенка или чрезмерно взрослые, вместо того, чтобы включить более интересные. Ну да не в этом суть.

К счастью, приступив к прослушиванию, мне были известны лишь расплывчатые вещи, поэтому удовольствие от разгадки странной истории я получила в полной мере.

Допустим, раздвоение личности описывалось уже множество раз. Допустим, внести в это событие «нечто» свежее, что заставит избирательного читателя удивится, сложно. Крайне сложно. Но вариация Роберта Льюиса Стивенсона заставила меня посмотреть на автора совершенно другими глазами. Я хочу знакомится с его творчеством, хочу узнать какие действительно хорошие серьезные вещи были мною упущены из-за предвзятого отношения пресловутого «Острова сокровищ». Несмотря на всю художественную ценность культовой истории, пересказанной и переснятой -надцатое количество раз, самым ценным в ней является для меня этот порыв.

Ближайшую антологию по самому тексту, не вдаваясь в пересказывание сюжета, я провожу с "Человеком-Невидимкой" Герберта Уэллса , потому как "Портрет Дориана Грея" Оскара Уайльда тяжеет к немного другой философии и атмосферности. Хотя этих «похожестей», существовавших до и после «Странной истории доктора Джекила и мистера Хайда» не счесть, о чём я уже говорила.

Эдвард Хайд (как не двузначно нам говорится о природе скрытности и подавляемости), этот тёмный коварный демон, осколок личности. Закономерность, с которой он поглотил свою добрую и главенствующую многие годы сторону, схожа с тем, как сорняк, забивает собою все растения на клумбе, если хозяин не станет её пропалывать. Так и зло крепчает и затмевает человечность, не будь над ним всей строгости дисциплины. Пожалуй, единственной слабостью была трещина в силе воле уважаемого доктора, как он сам позже и признаётся в письме. Она же его и погубила.