Л. Н. Толстой. Повести и рассказы в двух томах. Том 1

Идеал мужского начала русской жизни.
Как-то уже приходилось писать, что т.н. «заблуждения» Толстого (как будто у кого-то есть моральное право называть выстраданные убеждения «заблуждениями») – неподсудны, особенно потомкам. Неподсудные по причине целостности личности: жил как веровал, а потому и прощено всё.
«Казаки» столь часто рассматриваемое и критиками, и любителями, и гурманами Толстого произведение, что, как и в случае с «Хаджи-Муратом» или «Степью» Чехова, пытаться сказать что-то новое с точки зрения литературоведения – ну, наивно, по крайней мере. Но всегда есть, что сказать с точки зрения собственной интерпретации текста. А уж тем более в зависимости от возраста, жизненного опыта, рефлексии и саморефлексии. Так и с «Казаками»: что осталось вне поля профессиональной критики? Проблемное поле – известно, история создания и литературные особенности – тоже.
Но попытка собственной интерпретации у меня была вызвана прочтением «Героя нашего времени» и тем ракурсом, что попытаться в лицах, запечатленных не в исторических документах, но в произведениях художественных, увидеть «физиономии», по выражению той эпохи, русского колониализма (в терминах марксизма) или миссии «белого человека» (в терминах Киплинга). Каков русский колонизатор-миссионер? И, конечно же, вопрос самый актуальный: генезис трений, противоречий, непонимания между русскими и Северным Кавказом. Что в основе? Когда возникло? Как складывались взаимоотношения? Какими были русские тех лет? Как относились к местному населению? При этом, разумеется, всегда было понимание различия исторического документа и художественного образа писателя. Но всё же вернемся сначала к убеждениям Толстого относительно «здорового начала простой жизни».
Самое удивительное: как такой прозорливый человек, писатель, личность вообще мог поставить себе вопрос таким образом? Понятно, что предтечей был Руссо. Понятно, что не произошли те события, случившиеся позже и показавшие «естественные» ограничения «человека простого» в том, какими качествами он был наделен умозрительно гением русской литературы. Толстой – самобытный, глубокий писатель-мыслитель-философ. Ничего на веру, кроме самой веры! Отношение к «простым» людям, разумеется, не было случайным ни в «Казаках», а уж тем более в более поздних произведения. Можно предположить, что эсхатология с понятным направлением духовного движения, «развития» человека и человечества, показывает путь к концу – физическому, по крайней мере. Что не может не сопровождаться упадком нравов, что Толстой и наблюдал в привычной для него среде. Выход – в опрощении, возврате к незамутненной жизни «простых» людей, живущих в гармонии с природой, собственно, почти и не выделивши себя из природы. Но и там всё настолько далеко от того, как понимал гармонию Толстой. Прекрасная иллюстрация – фильм «Легенда о Нараяме». И фильм, и повествование – совершенно из другой цивилизации, но есть ли там гармония? А если она и есть, то это гармония вовсе не человеческого общества. Как мы, европейцы, это понимаем. Но тут уже полемическая область, где нужно договариваться о терминах.
Поразительная «слепота» гения: живя «казацкой» жизнью ты никогда не сможешь подняться в осознании себя, своих проблем на уровень «сознательной» же жизни. Для этого у тебя нет ни времени, ни сил. А быть «простым» в нравах и «просвещенным» в познаниях – решительно невозможно. Так же, как чуть-чуть беременной. Так не бывает. Что, собственно, демонстрировал Лев Николаевич собственной жизнью. Но мне бы хотелось и «предостеречь» от соблазна цитирования Библии, того места, где о помножении познания и помножения скорби. Трудно согласиться, что собственная жизнь – это лишь помножение скорби через помножение познания. Невозможно согласиться с тем, что проживая и, в теории, приобретая мудрость, эта мудрость есть лишь единственно – скорбь. Святые отцы православия, да и не только, - разве это не демонстрация иного? И печать светлого понимания и умиротворения на их лицах в момент ухода из этой жизни –разве это иллюзия и обман? Поэтому ещё раз: речь не об известном «заблуждении» относительно жизни «простой» или «цивилизованной». Речь о том, почему Толстой убежденно придерживался, да что там придерживался - проповедовал именно такие свои взгляды?
Ещё такая мысль: представление об обществе как об испорченном, пардон, сообществе и не более того – подобным, спекулятивным образом может рассуждать лишь ум незрелый. Да, к моменту написания Толстому было что-то около 30. Но подобный взгляд у Толстого остался на всю жизнь. Удивительно! Зададимся вопросом: может быть, как это бывает почти всегда, может быть, подобное отношение к обществу – следствие какой-то психологической драмы глубокого человека? В «Казаках» - повести удивительно светлой, ясной, легкой, читающейся с прекрасным настроением, написанной прекрасным литературным языком, явно на каком-то душевном, духовном подъеме, можно, на мой взгляд, проследить начало той личностной эволюции, или саморазвития, как сказали бы сейчас, самого Толстого. Ведь что волнует, над чем размышляет, занимаясь самоедством Оленин? Азартные игры, обманутые женщины, ложь, лицемерие, пустое время препровождение, - вот от чего он хочет уйти. А в конце, в пределе, сам Толстой приходит к созданию собственной «системы», покоящейся на его собственном прочтении христианства, то есть он приходит к собственной, продуманной и обоснованной мировоззренческой системе.
Повесть ясная, чистая, по-хорошему легкая. В ней в каждой строке – жизнь! Горы, реки, лес, охота, напряжение приграничной жизни, перестрелки, засады. Искреннее желание понять и принять образ жизни и, следовательно, образ, строй мыслей казачей станицы. И через всё – женская плоть, женское тело, желание обладать ею. Эта плоть в буквальном смысле не дает спать Оленину, она кружит голову и просто сводит с ума здорового физически и морально молодого человека. Оленин смотрит на Марьяну, да нет, Толстой смотрит на казачку и видит только платье-рубашку-сорочку Марьяны, за которым мужское воображение рисует молодое, красивое, ждущее мужчину-хозяина с его ласками и требованиями любви тело. О чем пишет по большей части Оленин в своем дневнике? Да об этом же и пишет – о женщине! О чем мечтает-фантазирует молодой человека? Да о том, о чем мечтают и фантазируют все молодые мужчины! Обо что разбиваются все умозрительные «системы» Оленина относительно собственного предназначения и главной же обязанности=основы счастья – служения и самоотречения во имя других? О женщину и разбивается! Почему гений Толстого «не дошел» до того, что ведь после насыщения им ведь и поговорить будет не о чем? Что ничего общего нет ни в их взглядах, ни в образе жизни и идеалах? Почему так? Скорее всего, как и в случае Печорина – молодость! С её иллюзиями вечного семейного счастья с единственным человеком до самой последней черты. Но это – так человечно, слишком человечно, как говорит любимый Заратустра.
Нашел ли я в повести того, чего искал, если не для объяснения, то попытки понимания взаимоотношений русских с кавказцами? И да, и нет. В этом отношении «Хаджи-Мурат» дает больше, о чем я пытался написать в отзыве. Здесь интересен другой момент: русские и русские, православные и староверы. Послушаем Толстого: «Очень, очень давно предки их, староверы, бежали из России и поселились за Тереком, между чеченцами на Гребне, первом хребте лесистых гор Большой Чечни. Живя между чеченцами, казаки перероднились с ними и усвоили себе обычаи, образ жизни и нравы горцев; но удержали и там во всей прежней чистоте русский язык и старую веру».
Далее: «Еще до сих пор казацкие роды считаются родством с чеченскими, и любовь к свободе, праздности, грабежу и войне составляет главные черты их характера. Влияние России выражается только с невыгодной стороны: стеснением в выборах, снятием колоколов и войсками, которые стоят и проходят там».
Вот ещё: «Казак, по влечению, менее ненавидит джигита-горца, который убил его брата, чем солдата, который стоит у него, чтобы защищать его станицу, но который закурил табаком его хату». «Он уважает врага-горца, но презирает чужого для него и угнетателя солдата. Собственно, русский мужик для казака есть какое-то чуждое, дикое и презренное существо, которого образчик он видал в заходящих торгашах и переселенцах-малороссиянах, которых казаки презрительно называют шаповалами».
И постоянное презрение во взглядах чеченцев на русских. Собственно, ничего нового. Собственно, а что остается делать с тем, кого победить не можешь? Места в тексте, где Толстой говорит о презрении во взглядах, встречаются практически везде, где только в тексте появляется чеченец. В конце повести, в эпизоде с окружением и уничтожением группы чеченцев, пришедшей украсть лошадей и скот, есть такое место: «Чеченцы знали, что им не уйти, и, чтоб избавиться от искушения бежать, они связались ремнями, колено с коленом, приготовили ружья и запели предсмертную песню». Бой был равным, никакого подавляющего преимущества у русских не было, была военная хитрость, храбрость и понимание защиты собственного дома. И что характерно именно для Толстого, как человека русского и человека православного. Повторюсь: именно для человека русского. У русского человека нашлось вот, какое отношение к убитым в бою чеченцам: «Каждый из этих рыжих чеченцев был человек, у каждого было свое особенное выражение». Нужно ли говорить, что совершенно невозможно представить такие строки и такое отношение к врагу, если бы автором был бы чеченец. Но об этом – в самом конце, потому что на самом деле мораль не в этом – какие хорошие одни и какие плохие другие. Понятно, что «хорошие» и «плохие» - в отношении к своим. Ну вот: мне кажется, что Толстой хотел бы быть русским, но не «обычным» русским, русским мужиком, крестьянином, да – солью земли, но всё-таки холопом (крепостное право отменено ещё не было!), а русским казаком, обладать человеческими, личностными, мужскими качествами казака. Казак как свободный (не холоп!), смелый, мужественный, абсолютное воплощение мужского начала. Мужественный и просвещенный. Он мужественен духом, а потому несгибаем. Он – цивилизован (не дик), его мужество и бесстрашие – осознанное, он – защитник и опора Отечества. Возможно, «Хаджи-Мурат» получился тяжелым во всех смыслах произведением, что Толстой так и не нашел воплощения просвещенной мужественности ни в себе, ни в ком-то другом.
А что же чеченцы? Да, собственно говоря, ничего. Говорить бесконечно, что ничего не меняется, в смысле, они, чеченцы, не меняются. Как считали русских такими, как в «Казаках», так и считают. Говорить об этом, по крайней мере, надоело. Потому как это на самом деле ничего и не объясняет, ничему и не учит. Учат «Казаки» другому, пусть неявно, не напрямую. Мужеств это ведь не только шашка, «рубилово-махалово». Мужество – это ведь когда ещё и честно. А честно – это когда говорят и обсуждают открыто всё, что мешает. Обсуждают то, почему одни называют других «черножопыми», а другие «собаками». Обсуждают, чтобы понять хотя бы: нам по пути?
Упрек чеченцам, пожалуй, один: хочется почитать, что и как они думали о русских – и тогда, и сейчас. Есть ли такие источники? От того, что мы делаем вид, что ничего не происходит, а на самом деле происходит – загонять болезнь ещё глубже. В повести куча мест, где контакты описаны более чем прозрачно: была своя жизнь, были связи, контакты, общие дела, было куначество. Толстой не дает ни повода, ни права, сводить проблему к примитиву: эти – черножопые звери, эти - русские собаки и свиньи. Толстой видел жизнь гораздо глубже, как гений и честный человек он увидел Горнее и у тех, и у других. Ведь реально – проблем у не русских (этнически) – гораздо больше, чем у русских. Как мы решаем то, что уже невтерпеж, знают не только русские: раньше – дубина или сабля – и ничего живого вокруге, сейчас – бомба-матушка и трандец всем. Никаких иллюзий. Как и насчет того, что русским не русские нужны больше, чем не русским – русские.
Реалии таковы, что «Казаки» и «Хаджи-Мурат», кавказские рассказы Толстого – больше, чем просто литературные произведения. Толстой прямым текстом по сути говорит о главной проблеме: русские не являются образцом для чеченцев ( в случае «Казаков») в морально-нравственном смысле (кстати, очень интересно объяснение того факта, почему чеченцы встречали немцев хлебом-солью, рекомендую поизучать вопрос!). А это – проблема русских, исключительно русских! Поясню: почему США или Великобритания – магнит для всех? Образ жизни, воплощенный в успешность, - вот и весь ответ. Тянутся к успешному, сильному. Так было всегда. Не знаю, будет ли так всегда. Почему русские в Хаджи-Мурате видели больше, чем просто война? Да потому, что он был Воином!
И чтобы нам, русским, решить наши собственные проблемы нужно, просто необходимо читать Великих Русских Людей, являющихся духовными вершинами нации, читать такие книги, как «Казаки». Льва Николаевича Толстого.

В один день молодой человек, юнкер Дмитрий Оленин, решает изменить свою жизнь и отправиться на службу на Кавказ. Главные герои повести гребенские казаки. Некогда староверы, их предки, бежавшие от преследований поселились на границе с Чечней. Толстой настолько красочно, колоритно и с любовью описывает этот народ, что мне захотелось жить в казачьей станице середины 19 века) На их фоне главный герой, которого Лев Николаевич писал с себя как-то меркнет. Да и симпатий с первых строк вызывает мало

Совсем иные казаки. Оказавшись на Кавказе, молодой князь с первых дней полюбил этот край, его красоты, но главное людей. Великолепно выписан образ старого казака Ерошки, охотника и любителя чихиря; бравого щеголя Лукашки и конечно же красавицы Марьяны. Любовная линия тут напрашивается сама собой. Настолько воспылал Оленин страстью к казачке, что готов остаться в станице навсегда, но и Лукашка уже посватался к девушке. Кого выберет гордая казачка? Интересная развязка у этой истории.

Повесть Лев Николаевич писал около десяти лет. Будет здесь и немного философии еще молодого Толстого о смысле жизни, которая найдет свое развитие в других более поздних произведениях.

Есть фильм, снятый по мотивам этой повести режиссером Василием Прониным. Замечательные артисты Леонид Губанов, Зинаида Кириленко и Борис Андреев сыграли в нем главные роли. Книгу слушала в исполнения Валерия Баринова, настоящий мини спектакль. Похоже исполнитель тоже проникся этой экранизацией, Ерошка говорит у него голосом Андреева.

Неплохая книга, но не самая интересная, на мой взгляд, у Толстого. Я решила прочитать ее, ориентируясь на список публикаций "Роман-газеты", где она тоже была. Повесть посвящена преимущественно описанию быта русских казаков Кавказа, в меньшей степени - душевным метаниям главного героя Дмитрия Оленина, а потом и его влюбленности. Историю влюбленности мне было читать интереснее всего, но этого там было не так уж много. В целом, я дочитала книгу, чтобы не оставлять ее недочитанной.
Очень красочно выписан образ Лукашки (вполне симпатичный герой, несмотря на некоторые моменты, но они типичны для тамошних традиций) - жениха Марьяны, да и самой Марьяны тоже. Оленин тоже не вызвал неприятия, обычный молодой человек со знакомыми душевными движениями. Чисто русская душа. С финалом повести целиком согласна, так правильно и, несомненно, лучше для всех.

С каждым разом убеждаюсь, что мне с Толстым не по пути. Нет, я признаю, что это классик, что у него богатый язык. Но не мои совершенно истории. Первая половина, с описаниями быта и края мне понравилась. Но когда автор сосредоточился на любовном треугольнике... Не мой сорт травы.

Оленин вызвал смешанные чувства, которые друг на друга дали нейтральное отношение. Юноша по-новому взглянул на жизнь, а заодно и влюбился. Влюбился в сосватанную девицу. Но при этом, в нем словно недостаточно глубины чувства. Он будто бы пытается усидеть на двух стульях.

Впрочем, все трое персонажей любовного треугольника меня не порадовали. Хвастливый гордый казак, поплатившийся за свои деяния и красавица, которая сама не знала что ей надо, пока не потеряла.

Небольшая по объему повесть Л.Н. Толстого вместила в себя очень много (вот бы современным авторам добиться такого мастерства). Потрясающие описания природы (бурного Терека, Кавказа,гор), нравов горцев и казачьей станицы, любовный треугольник и драматический финал.
Оленин - молодой человек из московского общества едет на Кавказ служить, желая начать новую жизнь, т.к. в его нынешней жизни нет ни любви, ни дружбы, ничего примечательного. Поселившись в доме казачьего хорунжего, он встречает дочь хозяина дома - Марьяну. Красивая и вольная казачка сразу приглянулась Оленину, но у нее есть жених Лукашка - первый казак в станице, ловкий, удалой.
Простая и естественная жизнь в станице нравится Оленину, он восхищен природой, силой казаков. Здесь он приходит к выводу, что «счастье в том, чтобы жить для других». Вот в этот момент и с таким мыслями ему бы и вернуться в Москву, искать любовь и жить по-новому.
Но все больше влюбляясь в Марьяну, Оленин остается, и предлагает ей выйти за него замуж. Хотя Лукашка уже посватался к Марьяне. В это время чеченцы смертельно ранят Лукашку и Марьяна прогоняет Оленина.
Каждый герой в этой повести получил то, что заслуживал (или ожидал). Марьяна привечала обоих молодых людей и осталась одна. Лукашка поплатился за убийство чеченца. Оленин не смог стать своим для казаков.
Любовная линия изначально была обречена на провал, по-моему. Описания природы хороши. Но сильно меня эта повесть не затронула.

Последний раз я читала Толстого наверное еще в школе. Помню эти пространные рассуждения и описания в "Войне и мире", над которыми многие страдали. Так вот, если вам не нравилось "описание дуба на два листа", то и эта повесть точно не понравится. Потому что она максимально описательна и лирична. У меня периодически даже проскакивало чувство, что и герои тут вовсе не нужны, они скорее мешают созерцать прекрасную природу Кавказа и философствовать. Природа нетороплива и вечна, а герои суетны и шумны.
Как, к примеру, юнкер Оленин - московский молодой человек с воспитанием и манерами, но без определенного занятия и целей в жизни. Для него поездка на военные действия на Кавказ - способ развеяться и отвлечься от приевшейся салонной жизни.
Или же казаки, местные жители и потомки беглых староверов. Дед Ерошка - старый человек, находящий отраду только в алкоголе и слухах. Лукашка - местный первый парень на деревне, привыкший к всеобщему поклонению и собственной безнаказанности, воспринимающий все как должное и от этого в итоге находящий проблемы на свою голову. Марьяна - первая красавица, наслаждающаяся своей красотой и без зазрения совести манипулирующая поклонниками. А где-то совсем рядом - чеченцы и абреки, бесконечная и беспощадная война, забирающая одного брата за другим с обеих сторон.
Аудиоверсия в исполнении Валерия Баринова просто прекрасна. И интонациями, и манерой говорить каждого отдельного персонажа и всех их вместе, и музыкальным сопровождением от звуков природы до народных песен.

Интересное оказалось для меня произведение.
Нет, не тем, что интересно было слушать, как раз наоборот, слушать было скучновато. А тем, что как мне кажется, вот тут очень неплохо показано отношение Толстого к крестьянам.
Вроде и есть желание им помочь, что-то для них сделать, но во-первых, очень видно насколько это что-то из области фантастики, надуманные сказки, а во-вторых, что главное, так и лезет через все это пренебрежительное отношение к ним. Такое высокомерие. И не потому, что они не образованы и поэтому ниже, а видно, что в любом случае он их считает намного ниже себя.
И чтение Богатырева, который очень талантливо все прочел, очень усиливает это ощущение.

Из этой повести я сделала для себя несколько выводов (постараюсь обойтись без спойлеров):

• Благими намерениями вымощена дорога в ад.
• Гусь свинье не товарищ.
• Для грамотного ведения дел (не важно, это управление поместьем в 19 веке или современной фирмой 21 века) мало почитать специализированную литературу. Нужно общаться с людьми, четко понимать принципы управления, иметь хорошо проработанную бизнес-стратегию.
• Всех и сразу невозможно сделать счастливыми. Во-первых, у каждого человека свои понятия о счастье. Во-вторых, каждый индивидуален в своих поступках и действиях, которые, в свою очередь, ведут к определенным последствиям.
• Даже среди казалось бы равного сословия (в данном случае это крепостные) будут и нищие и богатые. Несмотря на равные стартовые условия, один человек своим непосильным трудом накапливает и приумножает свой достаток, другой же всю жизнь будет жить в жалкой лачуге, питаясь одним луком.
• Иногда все же стоит прислушиваться к более взрослым и опытным людям.

у джека лондона есть хороший рассказ, где старый индеец рассматривает иллюстрации и говорит, что не понимает историй изображенных на картинке. вот больная девочка и ее растроенная мать, но непонятно, выздоровеет эта девочка или....

понятно, что задача художника была совсем иной, ему действительно хотелось показать именно краткий момент переживания женщины за свою дочь – исход болезни остается за кадром и для данной ситуации он не играет большой роли. важно то, что «здесь и сейчас», как важно то, что испытывают потерпевшие кораблекрушение при новом ударе стихии:

иван айвазовский «девятый вал» (фрагмент).

никто не пробовал фантазировать – что с ними будет дальше? я – нет, это и не принципиально для данной картины. важно, что люди попали в катастрофу, и их спасение – очень далеко, зато гибель – прямо перед ними. страх и ужас в их глазах –здесь и сейчас, и важно именно это. тут мне все понятно, как и индейцу ситка чарли.

понятно, почему я так подробно? потому что когда я смотрю на «девятый вал» айвазовского – мне понятно, что автор хотел сказать. когда читаю джека лондона – мне тоже понятно. а вот «казаки» толстого.... перед нами долгая и протяжная история поиска главным героем смысла чего-то там, для чего он едет на кавказ, пытается сблизиться с казаками, проводит много времени на охоте и тэ дэ. картины единения с природой сменяются картинами зарождения чувств к красивой казачке марьянке, но все скомкано, все смято, все непредсказуемо, причем не в поступках героев – они такие, какие есть, а – в замысле автора. непонятен мне этот замысел.

махнуть бы рукой – мало ли непонятного и непонятого, но ветть это же – лев толстой! тот самый, который написал «каждая несчастная семья несчастна по своему», а потом с исключительной пронзительностью показал эту несчастную семью, ах. «анна каренина» – непростое произведение, но понятное. «казаки» – куда проще, но куда непонятнее.

и чем больше я читаю положительных рецензий, с восторгами сюжетом, стилем и слогом, тем больше растет у меня это непонимание. чего я упустил, из того, что увидели другие? кто из нас идет тропой ложных солнц? конечно, самый простой вариант – сделать вид, что все нормально, поставить «пять звезд» и немного поснобствовать на тему живописания автором казачьего быта, но клин.... это же не решение проблемы.

Дальше...

================================