А. Т. Твардовский. Стихотворения. Поэмы

Александр Твардовский

В книгу вошли стихи и поэмы "Василий Теркин" и "Дом у дороги".

Жанры

Рейтинг LiveLib

4,0

42 оценки

5
38%
4
36%
3
24%
2
2%
1
0%

Ваша оценка

Прочитали 52Хотят прочитать 35

Рецензии

boservas10 мая 2019 г.
"Он идет, святой и грешный, русский чудо-человек"
Вьется-плещет над Москвой
Боевой победный шелк,
Катит валом по Тверской
Как поток «Бессмертный полк».
Никакая не забава,
Ты про то не говори,
Это дедов наших слава,
Что у нас в сердцах горит.
Просто надо видеть это
Как солдатские портреты
Образуют грозный строй.
Те, кто бился в Сталинграде,
На ноябрьском шел параде,
Кто сражался под Москвой.
Те, кто пережил блокаду,
Днепр осилил на плотах,
Кто, как высшую награду,
Брал обугленный Рейхстаг.
Посмотри на эти лица –
Каждый заслужил Звезду,
Вновь по улицам столицы
Победители идут!
В порыжевшей гимнастерке
Вдруг мелькнул передо мной,
Это ж он – Василий Тёркин –
Всё такой же молодой!
Залихватский чуб, гармошка
У него через плечо.
И медалей лишь немножко -
Юбилейных нет еще.
Это, братцы, вам не шутка,
Глянь, за ухом – самокрутка.
А как весело глядит!
Заводила мощной лавы -
Вон он слева! Вон он справа!
Позади и впереди!
Тут Василиев десятки,
Сотни, тыщи, миллионы,
Тех, кто выдержали схватку
С вражьей нечестью зловонной.
Каждый Тёркиным зовется,
Как герой военной были,
Все они Победоносцы,
Те, что змея победили!
И летит до поднебесья
Про платочек синий песня,
Вслед за ней – про огонёк.
Про шинель и про тальянку,
Про смуглянку-молдаванку.
Эх, ты Вася-Василёк!
А врагу пусть будет горько,
Враг, конечно, не доволен,
Потому что не уволен
До сих пор в отставку Тёркин.
Вася с присказкой и шуткой,
В этом-то он знает толк,
Да с окопной прибауткой
Сам ведет «Бессмертный полк»
На бессмертном том параде.
Вижу с балагуром рядом
И потомков узнаю -
Сын его – Василий Тёркин!
Внук его – Василий Тёркин!
Правнук – тоже Вася Тёркин!
Все они сейчас в строю!

Читать далее
108
4,5K
AlexAndrews20 августа 2025 г.
Поэма "За далью-даль" Твардовского.
Отлученный от журнала, Твардовский в ближайшие годы много ездил по стране и писал поэму "За далью — даль", родившуюся именно в этих поездках. Это был своеобразный лирический дневник поэта, в своем "размахе" (отступления, исторические экскурсы, размышления на актуальные литературные и общественные темы) приобретавший эпические черты. В 1961 году поэма получит Ленинскую премию.
"За далью даль"— серия лирических картин с медитациями о значительных событиях и процессах народной жизни, наблюдаемых поэтом в его путешествии по стране. В поэме "За далью — даль" путешествие стало непосредственной основой сюжета и композиции. Оно осмысливается как новый вариант путешествия за правдой старого деда Гордея и как путешествие автора к самому себе, в свою душу:
"Я жил в пути и пел о нём".
Но на первый план здесь выступают уже непосредственно само авторское "я" и читатели-собеседники, а также обобщенно-предметные, отчасти символические образы — например, Урал , "множество людских путей" переходит внутрь, в глубь самого авторского "я" и его разговора с читателем и временем:
"Всего героев — ты да я
Да мы с тобой".
В этой послевоенной поэме теперь дорога поэта - жизнь, дом - родина, включающая в себя и Смоленщину, и Москву, и саму дорогу:
" По всему Советскому Союзу,
Только б та задача по плечу,
Я мою уживчивую музу
Прописать по жительству хочу".
Образ дороги всё чаще приобретает символическое значение жизненного пути. Дорога в поэме это конкретная транссибирская магистраль, и символическая дорога во времени. Мотивы дома и дороги неразделимы в творчество Твардовского, они, в понимании поэта, олицетворяют саму жизнь. Поэт мечтает о том, чтобы слово могло сравниться с дорогой, проходя сквозь всё творчество, обогащаясь множеством значений.
Да, его поэма "За далью — даль", которой он придавал большое значение, страдает невнятностью композиции, назойливой дидактичностью, многословием и, судя по всему, может рассматриваться лишь как историко-литературный факт; но всё же автору удалось воплотить в поэме свой грандиозний замысел: представить обобщённий портрет родной земли и подвижничиский дух эпохи "оттепели", размах индустриальных планов и широту души русского человека.
Читать далее
88
391
AlexAndrews30 июля 2025 г.
"Василий Тёркин" Твардовского. Анализ объективно-нравственного аспекта поэмы и философско-исторический смысл.
Героический подвиг советского народа в Великой Отечественной войне—тема многих талантливых произведений, и эта тема продолжает успешно исползуется разрабатываясь, обогащая и развивая всё то непреходящее, сильное и прекрасное, что уже сделано в различных сферах духовной культуры, являясь неисчерпаемым источником вдохновения. Насыщенные героизмом гигантской борьбы события военных лет запечатлены в произведениях исторической и художественной литературы, кино, изобразительного искусства, театра, им посвящены величественные ансамбли монументальной скульптуры. При всём многообразии произведений, все они вносят свой вклад в увековечение великого подвига советского народа. Этот героизм проявлялся на фронтах войны, в тылу страны на трудовых вахтах, в оккупированных врагом районах, где население не было духовно сломлено насилием завоевателей и всеми ужасами фашистского произвола. Эта проблема продолжает волновать и привлекать внимание исследователей и писателей. Среди многочисленных факторов, обеспечившие нашему народу победу в войне с фашизмом, несомненно, что её главным героем был советский солдат. Именно он был центральной исторической фигурой вооруженной борьбы на фронтах. Советский солдат умел смело смотреть в глаза смертельной опасности, проявив при этом боевую доблесть и героизм.
Поэму "Василий Тёркин" Твардовский начал писать в 1942 году, коренным образом переработав свой замысел 1940 года, возникший по окончании советско-финской войны. Впрочем, жанровое обозначение — "поэма" — весьма условно. Поэт объяснял, что ни под одно жанровое определение его повествование о простом русском солдате не подходило и поэтому он решил назвать его "книгой про бойца", памятуя о звучании слова "книга" в понимании простого народа. Уходя далеко в детсво Твардовского, нужно вспомнить, что отец поэта, деревенский грамотей, наизусть помнил почти всего "Конька-Горбунка", и конечно, поэт рано познакомился с этим произведением. Но реминисценции, отсылки из сказки Ершова в "Василии Тёркине" стали возможны потому, что "Конёк-Горбунок" вырос из тех же фольклорных мотивов и фольклорной фразеологии, которые впитывал в себя и "Василий Тёркин". Написана поэма в ритмике частушки, показаны боевые действия местного значения и быта воинского подразделения, где служит Тёркин; и в этом смысле она словно естественным образом прорастает из толщи народного языка, становясь уже не "художественным произведением", сочиненным конкретным автором в таких-то и таких-то целях, а "самооткровением жизни" как в русской народной песне. Склад и лад души и тела, ума и сердца.
Удивительнейшей для советского времени особенностью поэмы является то, что читатель не найдёт в ней ни одной ссылки на коммунистическую партию или Сталина. За это Твардовскому попадало уже в самом начале работы над поэмой. В 1943 году он посчитал свой труд завершённым, но многочисленные требования продолжать "Тёркина" заставили поэта переменить своё решение — в итоге поэма включила в себя тридцать глав, а главный герой дошел в ней до Германии. Не иссяк поток писем и после войны. В собственной же судьбе Твардовского поэма оказалась пророческой, вся дальнейшая его жизнь шла под знаком известных строчек из неё:
"А всего иного пуще
Не прожить наверняка —
Без чего? Без правды сущей,
Правды, прямо в душу бьющей,
Да была б она погуще,
Как бы ни была горька".
Именно эта степень правдивости, её безусловность есть обязательное условие победы народа в битве за жизнь на земле. Фашизм был бесспорной ложью, борьба с ним была бесспорной правдой. Потому она достигла и в образе Тёркина такой всенародности и тем самым всечеловечности. Бой шел за освобождение нашей родины. Бой шёл за самую жизнь на земле, за основные её устои и перспективы.
Василий Тёркин является нам удивительный и родной с весёлой, открытой, героической душой, "большой любитель жить", "святой и грешный", "русский чудо-богатырь". Он работник, воин, гармонист, товарищ — "помочь любитель". Он несёт правду не только по всем дорогам огромной страны, но и по дорогам на Берлин, и вся освобожденная от гитлеровцев Европа на русском языке говорит ему спасибо:
"Он стоит, освободитель,
Набок шапка со звездой,
Я, мол, что ж, помочь любитель,
Я насчёт того простой".
Мы видим, как этот герой-освободитель парится в бане, чинит часы, шутит с товарищами и ведёт победоносный спор с самой Смертью за жизнь на земле. В Тёркине сосредоточено самое общее, важное в народе, то, что его объединяло в момент наиболее напряженной борьбы и что было прежде всего нужно для победы: непреодолимое жизнелюбие, деятельная товарищеская поддержка, взаимопомощь, вера в правое дело, правоту народа и в его победу; органическая, непомпезная, чуждая внешних эффектов храбрость, удаль, способность к самоотверженности; трудолюбие, дисциплина, терпение и трезвость. Неистощимый оптимизм, юмор, полная правдивость, честность. Ничто человеческое ему не чуждо. Его оптимизм и вера включают в себя и грусть, и минуты слёз, и минуты одиночества, также естественные и необходимые, как и его непрерывный героизм. У него есть и вполне прозаические черты рядового солдата своего времени. И выпить он, видимо, не дурак, и может помечтать о том, как будет красоваться перед девчонками в родной деревне, может и чуточку слукавить, в духе солдата из народных сказок. Но, по существу, ничего грешного в нём нет. Всё — положительное, даже святое. Оно доступно каждому, ибо заложено в основных чертах народного характера. В сущности, основное в Тёркине — это именно нормальное, душевное здоровье.И в труде, и в воинском подвиге, и в быту, и в веселье — он одарённый и талантливый мастер.
Мастер и универсальный работник — и плотник, и печник, и на все руки, строитель и житель дома, который несёт всё своё с собой. И война для нею также работа. И подвиг — работа. Но более того. Он универсальный мастер искусства жить — не в обывательском, а в подлинном смысле.
"Он курит, ест и пьет со смаком
На позиции любой".
Человек, который делает хорошо всё, за что берётся, умеет жить и чувствовать по-человечески — в любых условиях. На войне он не только смел, но и необыкновенно удачлив и может, когда надо, быть совсем не рядовым, а командиром (однако совсем к этому не стремясь). В шутке, в рассказе, в понимании людей, в глубоком поэтическом чувстве — он просто настоящий большой художник, под стать самому Твардовскому, который местами сознательно себя с ним сливает, соединяясь. И даже когда Тёркин моется в бане, он моется талантливо, поэтически, с удалью и красотой. Все обычные человеческие действия становятся у Тёркина эстетическими, красивыми, характеризуется это его внутренней гармонией, согласованностью. Всё он делает "так-то ладно, так-то складно". Это сказано и про то, как он починил пилу, и даже про то, как он ест яичницу с салом:
"Ел он много, но не жадно,
Отдавал закуске честь,
Так-то ладно, так-то складно,
Поглядишь — захочешь есть".
Может быть, самое главное в нём и есть "склад" и "лад" — как в стихотворении, как в поэме, как в русской народной песне. Склад и лад души и тела, ума и сердца, труда и веселья, подвига и повседневной жизни создают особое обаяние, духовную привлекательность. Самая концентрация, сосредоточение в одном человеке, лице всего этого богатства уже делает Тёркина удивительным и необыкновенным. Да, он — личность, и притом выдающаяся, яркая личность. Это личность с гораздо более широкими, ёмкими и текучими границами, чем обычные литературные персонажи. Суть характера Тёркина в том, что он и отдельная личность, и особая коллективная,— не только собирательная, но многоликая личность. Стадное, роевое в Тёркине есть, но это стадо уже выделившихся, самостоятельных индивидуальностей. Тёркин — везде он, и он везде новый Тёркин, в каждом эпизоде поэмы он как бы заново возникает и живёт вполне самостоятельной жизнью. Это множество разных и разнообразных людей в одном человеке — от непритязательного деревенско-солдатского балагура до всемирно-исторического героя,— и вместе с тем — один человек, удивительно цельный, бесспорный герой и друг. Так создается совсем новая, небывалая и в жизни и в литературе, творческая индивидуальность, живое воплощение нового товарищества людей как личностей. Не только взвод но и сам Тёркин:
"Сорок душ — одна душа"
Потому и побеждают саму Смерть, что:
"До чего они, живые,
Меж собой свои — дружны".
Товарищество людей стало не только объектом, но и способом изображения в поэме Твардовского. Помимо Тёркина существует неким активный фоном, масса других людей, второстепенных или эпизодических персонажей поэмы, и образом самого автора, поэта, свидетеля, участника и рассказчика событий. Автор непрерывно движется вслед за героем и вместе с тем как бы оглядывается кругом себя и на себя. Этот фон — поток жизни, войны — выступают эпизодические лица, самые разнообразные — от старика колхозника, бывшего солдата ещё старой армии, до генерала, от сугубо бытовых персонажей до символической старухи-смерти, которой противопоставлены не только Тёркин и другие живые люди, но и столь же обобщённый образ России — "матери-старухи". Некоторые из этих образов обозначены всего лишь несколькими штрихами, некоторые выступают как самостоятельные личности. Но чаще всего это собирательные и как бы безымянные характеры,— будет ли это мать солдата, или жена солдата, или полковник, которому докладывает Тёркин после своего подвига на переправе, или генерал, награждающий его орденом, или, наконец, уже совсем мимолетно показанный фронтовой старшина, рачительный хозяин.
В "Переправе" трагизм и героизм гибели передан совместным движением образов смерти и жизни. Смерть показана очень выразительной, детальной:
"Порошит снежок им в очи"
А рядом происходит — и после смерти — движение их жизни:
"Ещё паек им пишет первой роты старшина"
"А по почте полевой
Не быстрей идут, не тише
Письма старые домой".
Наглядность этого движения подкреплена деталью — воспоминанием о прошлом:
"Что ещё ребята сами
На привале при огне,
Где-нибудь в лесу писали
Друг у друга на спине".
И завершается параллельное движение — контраст опять таки удивительно ёмкой, озаряющей, психологической метафорой:
"Спят бойцы. Своё сказали
И уже навек правы.
И тверда, как камень, груда,
Где застыли их следы".
Мёртвые ведут себя, как живые. "Правота" бойцов и "твёрдость" застывших следов подчеркивают необратимость, вечность смерти и вместе с тем бессмертие бойцов, отдавших жизнь за правду.
В споре со Смертью, как и в битве с фашизмом, как и в поединке с фашистским солдатом, этим малым воплощением Смерти, Василий Тёркин прежде всего представляет правду и правдивость — личную и народную. Смерть все время лжёт, хитрит, а Тёркин безоговорочно правдив. Детали, образы превращаются в различные, так сказать, психологические ряды переживаний и действий людей. Сопоставление этих рядов вызывает своеобразные, типичные для Твардовского, психологические и "поведенческие", метафоры:
"И как будто дело делал,
Шёл ко мне. Убить меня".
Сопоставлено несовместимое — работа и убийство, и это сопоставление глубоко вскрывает и ужас войны, и деловитое бессердечие фашистского солдата и контрастирует с противоположным значением "войны — работы" советских воинов. В поединке с немецким фашистским солдатом Тёркин во всём честен, даже отчасти в ущерб самому себе.
Важная деталь: ему и не приходит в голову сразу же стукнуть своего врага зажатой в кулак незаряженной гранатой, потому что это было бы нарушением неписаных народных правил честного кулачного боя. И только когда немец нарушает эти правила и бьёт Тёркина каской,— тогда и Тёркин разрешает себе бой всеми средствами. На этой жизненной правдивости основано и нравственное начала Тёркина. Жизнь — правда, жизнь — добро. Наш народ побеждает потому, что он сражается за правое дело, как победил Тёркин и в кулачном бою один на один с фашистским солдатом, хотя харчи у него были гораздо хуже, хотя тот солдат был сытым, сильным, ловким, злобным, никакими средствами боя не гнушавшимся. Но оказывается, что именно добро, народная справедливость, благородство есть решающая сила правды-жизни, а злоба и неразборчивость в средствах есть признак слабости и приводят к поражению.
Годы, прошедшие со времени написания поэмы, позволили с новой ясностью увидеть объективно-нравственное содержание "книги о бойце", философско-исторический смысл, который всегда будет актуальним, живым и современным. Этот всеобщий смысл для поэта неотделим от людей, его несущих. Правда и добро — это не только то, что говорится, но и кто говорит, и как говорит, как живёт - наглядное действие. "Кто ты есть?" Это — прежде всего жизнь и поступки реальной человеческой личности, её свобода выбора, её "экзистенция", гуманизм. Такая "политбеседа", диалог был начат Тёркиным и его другом и создателем-поэтом ещё до войны, развернулась в боевых действиях войны, продолжается и по сей час. Это истинное и нравственное вместе с тем есть и художественное начало человека, его внутренняя свобода, мера и норма, то, что делает Тёркина таким "складным и ладным".
Читать далее
76
335

Все рецензии

Цитаты

KristinaVladi25 ноября 2025 г.
Но кто из нас годится в судьи -
Решать, кто прав, кто виноват?
О людях речь идёт, а люди
Богов не сами ли творят?
27
112
KristinaVladi25 ноября 2025 г.
...И мы глядим на них глазами
Минувшей юности своей,
Глазами памяти суровой
И светлой - тех ушедших лет,
Когда по зову жизни новой
Мы брали дальний свой билет...
24
1,7K
Lola_lol24 января 2013 г.
Нет, друзья, любовь жены, -
Сотню раз поверьте, -
На войне сильней войны
И, быть может, смерти.
20
27,3K