Игрок. Преступление и наказание

Этот момент принципиален для Достоевского: главное для него — спасение героини. В ее спасении — спасение героя, а значит и его «спасение». И наоборот, в тех произведениях Достоевского, где погибает героиня (как, например, в романе «Идиот»), терпит катастрофу и герой.

Терпеть не могу честных людей, к которым подходить страшно.

Видишь, Родя, чтобы сделать в свете карьеру, достаточно, по-моему, всегда сезон наблюдать; если в январе спаржи не потребуешь, то несколько целковых в кошельке сохранишь...

Вот в чем вся наша штука-то и состоит: за брата, за мать продаст! Все продаст! О, тут мы при случае и нравственное чувство наше придавим; свободу, спокойствие, даже совесть, все, все на толкучий рынок снесем. Пропадай жизнь! Только бы эти возлюбленные существа наши были счастливы. Мало того, свою собственную казуистику выдумаем, у иезуитов научимся и на время, пожалуй, и себя самих успокоим, убедим себя, что так надо, действительно надо для доброй цели. Таковы-то мы и есть, и все ясно как день.

Тем что оттолкнешь человека - не исправишь ...

Вы можете мучиться, но не серьёзно. Вы человек беспорядочный и неустановившийся

Пью, ибо сугубо страдать хочу!

Ты умный и добрый человек, — говаривала она мне под конец, — и… и… жаль только, что ты такой дурак!

Ну я буду тебя любить, любить — увидишь, ты будешь доволен!