Избранное

... а между тем требовали от нее, чтоб она одета была, как и все, то есть как очень немногие.

Они сошлись: Волна и камень,
Стихи и проза, лед и пламень.

Вот тебе, бабушка, Юрьев день.

Врагов имеет в мире всяк.

Доселе этот вечер живет в моем воспоминании. Я был счастлив, счастлив совершенно, а много ли таковых минут в бедной жизни человеческой?

Во многом он бы изменился,
Расстался б с музами, женился,
В деревне счастлив и рогат
Носил бы стёганый халат...

• Этот Германн, – продолжал Томский, – лицо истинно романтическое: у него профиль Наполеона, а душа Мефистофеля. Я думаю, что на его совести по крайней мере три злодейства. Как вы побледнели!..
  

Он был спокоен; сердце его билось ровно, как у человека, решившегося на что-то опасное, но необходимое.

Как и все старые люди вообще, графиня страдала бессонницею.

Те, которые остались в выигрыше, ели с большим аппетитом; прочие, в рассеянности, сидели перед своими приборами. Но шампанское явилось, разговор оживился, и все приняли в нем участие.