Новь

Очень странный Тургенев. Словно бы и не Тургенев, знаете ли. Я несколько раз проверяла, не ошиблась ли файлом: ну разве мог Тургенев такое написать? Тургенев – это же «Отцы и дети», «Муму», барские усадьбы всякие, нежные барышни, любовные истории, нигилисты и прочие социальные штуки. Тут же скорее Гоголь (Тургенев им, что ли, вдохновлялся?), причем ранний Гоголь, времен «Вия», полетов Вакулы и остальной нашей нечисти. Я бы даже грешила на Мэри Шелли и других писателей-мистиков. Но (опять!) Тургенев?

Положительный герой Ивана Сергеевича, юноша приличный, хорошего воспитания, живет со своей уже больной матерью. Отец юноши умер несколько лет назад, с ним герой не имел крепких отношений, с матерью же у него отношения еще более странные – она то очень его любит, то он ей отвратителен без причины и она гонит его от себя. Возможно, юноше не хватает отцовского участия. Оттого же (может быть?) ему часто снится один и тот же сон: как он идет к своему отцу в незнакомый дом, а его отцом оказывается другой человек, которого он ни разу в жизни не видел.

И однажды он случайно встречает человека из своего сна, своего таинственного ночного «отца». Это настолько его ошеломляет, что он открывается своей матери. Та же наконец раскрывает ему правду: что его биологическим отцом является ее, матери, насильник, только вот он давно умер. Может, главному герою все показалось? Но он верит, что его биологический отец не погиб, как говорит мать, и решает отыскать его (конечно, сомнительное решение, но кто мы такие, чтобы судить тургеневских героев?).

Тургенев не умел писать плохо – даже в непривычном жанре. Оттого «Сон» хорош – стилем, описаниями, даже историей. Разве что с саспенсом у Ивана Сергеевича не получилось, он замечательно справлялся с социальными и любовными темами, но нагнетать напряжение – увы. К тому же истории сильно не хватает объема. Тургенев начал раскручивать одержимость героя личностью его настоящего отца, но потом от психоанализа резко ушел в мистику (ну мистический же рассказ, читатель, не увлекайся разбором персонажей!). У меня нет претензий к классическим «мистическим» приемам, Тургенев понимал их, но, позволь он себе больше психологии, рассказ бы получился не только страшнее, но и глубже – отличной основой для анализа у специалиста. История действительно клонится к анализу Фрейда – с этими болезненными отношениями с матерью (любовь-отвержение), с подсознательной заменой образа отца, с зависимостью от родителей... и правда любопытно, какое сексуально-психологическое отклонение нашли бы у героя Тургенева классики психоанализа?

Рассказ стоит прочитать тем, кто считает Тургенева писателем ограниченным – в темах и изобразительных средствах. Тургенев (приятная новость!) умел и пробовал разное. И, честно говоря, я бы заменила этим рассказом злосчастную «Муму» в школьной программе. «Сон» я бы скорее поняла в школе и уж точно после него не начала бы бояться такого классного Ивана Сергеевича.

Все началось с концерта на вечере некой грузинской княгини - личности неопределенной, почти подозрительной. Бедный Яшенька чувствовал себя в шумном обществе "симпатических, но все-таки чужих" людей как рыба на берегу. Его вкус был возмущен уровнем бездарности. И вдобавок к нанесенному эстетическому оскорблению, встреча с Кларой - как контрольный в голову. Он ведь ищет кроткую, похожую на мать, девушку, а встречает взбалмошную, большую, напористую, скорую актрису. Ясное дело, робкая улиточка Яша пугается и прячет рожки в домик. Но полностью выбросить эффектную девицу из головы не получается. Ему бы больше подошла сестра Клары, но господин Аратов уже на крючке ужаснувшей его актрисы. Он не может "не думать о белом медведе", хоть и прилагает к этому все усилия.

Стремительно и бурно развивались их отношения. И закончились молниеносно. На третьей встрече. Клара - эта настойчивая гордячка, обвинила Якова в эгоизме. И ушла. Ей ли - порывистой, страстной, требовательной - говорить такое? Ей, поставившей целью заполучить мужчину, которого и не знала вовсе. Она пришла и взяла, согласно принятому много лет назад спонтанному решению, но сама не узнала об этом. Терпения не хватило. Подождала бы чуть и был бы целиком ее. Но в девятнадцать лет какие стратегии? Едва увидел и любовь до гроба. А в особо запущенных случаях, после оного.

Мнительный, подверженный самовнушению, верящий в бессмертие души юноша переживал уход отвратительной ему ранее девушки мучительно. Слабовольный и мечтательный, он отверг ее резко, но забыть произведенное Кларой впечатление не мог. Когда ее реальный образ уже не мог разрушить фантазий и те проросли в его беспокойной душе, Яков заболел своей "цыганкой". Среди растрепанных чувств остался вопрос: "Почему она выбрала именно его?" Отношение Клары, ее чувства тешили его самолюбие, заставляя забыть об их искусственности. И уже ничто не могло встать между его выдуманным образом идеальной любви и неприглядной действительностью.

У каждого есть в жизни свои непреходящие ценности. Для меня это, в числе прочего, творчество Тургенева. Любовь к его произведениям началась еще в школе и с каждым годом становится только крепче. Чему я очень рада. Вот и прочитанная повесть подарила мне море приятных минут. Понравилось все - от первой строки до последней. Стиль, темп, ирония, чувства, характеры, состояния. Две версии объяснения происходящего, существующие параллельно. Мистическая - для главного героя и реальная - для читателя. При том, что не верю в мистику, живо представлялось состояние Якова Аратова. Его метания и видения. А прекрасней всего чарующий стиль, превращающий чтение в истинное наслаждение.

Думаю Иван Сергеевич в этом произведении поставил для себя несколько задач, и в принципе решил их.. если и не на сто процентов, то всё равно где-то близко к этому.
Основной задачей, думаю, было -пройти по самым краям реализма и нарождавшегося тогда мистицизма-символизма, штрихами, не отходя полностью от первого и не погружаюсь полностью во второе...
Кстати, сам по себе такой подход мне весьма симпатичен, в том числе и потому, что он вполне органично коррелирует с моей теорией субъективного реализма (как такой вполне рабочий (и нужный) инструмент).
Второй, не менее важной задачей, видимо, у Тургенева было -провести такой (достаточно жесткий (то есть почти парлептипный) самоанализ, некую внутреннюю автооперацию и может быть даже немного облегчить свое состояние за счет этого... И, думаю по началу ему действительно немного полегчало, но дальше... дальше... или не пошло, или он (испугавшись, что действительно вдруг получается и... получится) захотел, чтобы оно не пошло... То есть не захотел он ничего менять в той своей реальной жизни (в самом конце её)... Слишком уж много здесь параллелей и аналогий между главными героями этой повести -Аратовым и Кларой-Катей с одной стороны, и "главными героями" жизни самого автора - Тургеневым и Полиной Виардо, с другой...
PS. Я-то поначалу, увидев название удивился даже было: неужто и этот будет как Лев Николаевич что-нибудь в духе "Смерть Ивана Ильича" репрезентировать... ан, нет, оказалось, здесь несколько про другое (но и в то же время не так уж и далекое (от этой генеральной темы вообще)...

Продолжая изучать тему нигилизма, я выбрала данное произведение, позволяющее узнать мнение И.С. Тургенева о настроениях в обществе и о революционных идеях во второй половине ХIХ века. В отличие от И.А. Гончарова, который в «Обрыве» показал лишь утрированный портрет хулигана-нигилиста, Тургенев с пониманием, весьма подробно и выразительно рисует портреты революционеров.

Видно, что писатель не верит в скоротечные изменения в общественном укладе, в призывы разрушить все и построить новое идеальное общество, но при этом на страницах текста весьма уважительно описаны те люди, которые ради блага народа готовы пожертвовать всем. Правда, при этом он описывает некую ограниченность таких "лидеров революции", их наивную веру в мудрых предводителей, в полностью преданных делу людей. С другой стороны, писатель весьма критично относится и к идеям ярых консерваторов-«патриотов». На примере главных героев - сомневающегося в "деле" и идеях революции Нежданова и порывистой Марианны, которая готова на любые жертвы, лишь бы вырваться из круга привычной жизни, - он показывает чистых, искренних, но "лишних" людей своего времени, которые выглядят наивными детьми, желающими действовать во имя справедливости, но не знающих как.Узнав историю их взросления, их взаимоотношений с представителями высшего света, нельзя не проникнуться к ним симпатией и сочувствием.

При этом эталоном нового человека, тем, кому стоит подражать, восхищаться и кому стоит довериться, для автора является слегка нереалистичный Соломин. Кажется, что это тот идеал, с которым сам Тургенев не встречался и оттого плохо себе его представляет, не может описать подробно ни его внутренний мир, ни то, как он ведет хозяйство, поэтому персонаж выходит чрезмерно рафинированным.
Для меня лично именно Нежданов является тем примером думающего и переживающего человека, который не лишен сомнений, и готов признать, что выбрал не ту дорогу.

На его примере автор описывает идеи народничества, ту пропасть, которая лежала между интеллигенцией и простыми мужиками. Ее невозможно одномоментно стереть, а терпения и выдержки, чтобы "точить камень", не хватало многим.

Резюмируя, - это отличный роман, который должен понравится не только поклонникам русской классической литературы, но и всем, кто интересуется историей.

Не знаю, за что упрекали Тургенева его современники после выхода этого романа. Хотя конечно понятно, что революционерствующая бражка бурлила и искала варианты ответа на герценские вопросы «Кто виноват?» и «Что делать?». И Тургенев не то, что пытается дать свои варианты ответа на эти вопросы, а просто изображает ситуацию так, как он сам видит её. И вместо героической революционной романтики Слова и Дела получаются только лишь метания и мытарства, возня и колготня, бла-бла-бла и ИБД, ну и отдельные никак не продуманные и неподготовленные акции выхода в народ и к народу, который в одних случаях охотно пьёт вместе с агитатором водку, а в других и вовсе вяжет смутьяна и сдаёт его властям.

Это, так сказать, анализ «революционной ситуации» на тот момент. А если подходить в сюжету романа и к его героям и персонажам с индивидуальным вниманием, то конечно для некоторых изображённых людей это мучения в осознании тупика и своей никчёмности и бесполезности. Рвётся Алексей Нежданов (сама фамилия говорящая) идти в революцию, но как это сделать, куда пойти и к кому прислониться в этом своём стремлении — он не знает. А сам вожаком конечно быть не может, не тот характер, да и никакой собственной идеи в нём нет. Вот и ломается он по жизни, суетится, тратит себя на бесполезные и порой даже глупые поступки, так и не ставшие делами. И потому закономерный конец. И хотя потом некоторые его знавшие люди вспоминают о нём со светлой грустью, но ведь явно же видно, что наш герой был так называемым «лишним» человеком — стать своим в своей среде он не умел, быть своим для богатых и властвующих не хотел, а предстать в доску своим перед народом, освобождать который он так мечтал, и вовсе не получилось. Нигде не пригодился. И даже в отношениях с полюбившейся ему женщиной ничего не вышло…

Но знаете, все вот эти народнические брожения и движения конечно ничего не могли ни свергнуть, ни трансформировать и переделать. Однако они создавали питательную среду для всего последующего, были, так сказать, своеобразным социально-политическим бульоном. Ошибка была ли вся последующая история России или нет, нравится ли нам то, что с ней произошло или не нравится, тем ли путём пошла русская революционная идея или всё-таки не тем — история не имеет сослагательного наклонения.

А книга чудо как хороша ещё и неким ощущением переноса описываемых настроений на нашу сегодняшнюю действительность, по крайней мере у меня такое ощущение возникло.

К Тургеневу не притрагивалась со школы, а в ней отношение к нему было неоднозначное. Очень понравились «Отцы и дети», прочитала просто взахлеб, пища от восторга. Но при этом меня жутко раздражали тургеневские барышни из прочитанных по программе рассказов. Все эти аси, зины и прочие вызывали у меня зубовный скрежет и легкую тошноту, вот не мои это персонажи со всеми своими страданиями, ахами-вздохами, слезами, обмороками и вечными любовями.

Так и здесь получилось, персонажи этой повести вызвали схожие чувства. Все такие возвышенные и неземные. Одна вся такая гордая, что, увидев молодого человека, моментально влюбилась, даже не обменявшись парой слов (ну вот не верю я в такую любовь!!! не верю! максимум можно заинтересоваться внешними качествами человека, а это уж, простите, не любовь). Посылает ему непонятное письмо, назначает встречу, на которой опять же как и в письме не может связать и двух слов, объяснив что ей вообще от него надо, а потом кончает жизнь самоубийством... У меня одна реакция: «ЧЕ?!». Ну, значит с головой девушка не дружила... Что тут еще скажешь... Лечить надо было.

И второй персонаж от нее не далеко ушел. Тоже весь такой чистый и невинный (сто раз подчеркнули, что в 25 он еще девственник). Не нравилась ему девка при жизни, аж выбешивало все в ней: и чернявенькая внешность, и неграмотное прочтение стихов, и отсутствие школы в пении, и навязчивость неподобающая для барышни, а после смерти ее осознал, что «люблю не могу» .

В общем тургеневская любовь опять оказалась мне совсем не по нутру и даже нотки столь любимой мной мистики не смогли спасти повесть, нейтральная оценка только за язык. Он, как и всегда в классике вообще, а в русской в частности, прекрасен.

Дальше...

Тургенев — Шопен от литературы.
Раскрываешь его тёмный томик, и словно свет музыки, тихо касается твоей груди и.. снов.
И как в старину, томно замечтавшиеся влюблённые, сидели вечером у раскрытого рояля, не играя, а так, едва касаясь клавиши, словно в апреле, в лунную ночь распустился первый цветок на веточке сирени.
Влюблённый просто смотрит в окно, и думает о любимой, о прекрасном смуглом ангеле: его пальцы не играют.. память сердца, играет нежную и вечную мелодию любви.

Так и с томиком Тургенева хочется порой просто посидеть и помечтать о любимой, с которой расстался. Словно у раскрытого рояля.
Просто посидеть с раскрытым томиком Тургенева — в темноте, на краю постели.
Для всех людей, эта странная картина была бы безумной и даже, чуточку жуткой, ибо если бы вы находились в одной комнате с таким человеком, в темноте сидящего на краю постели с раскрытым томиком Тургенева и еле слышно шепчущего, снова и снова, милое имя смуглого ангела, словно перебирая полустёртые кипарисовые чётки в молитве, то вам было бы чуточку страшно, быть может вы  даже — перекрестились бы.

А между тем, мой кот Барсик, сидел в темноте на полу передо мной и смотрел на меня, с открытым томиком Тургенева, и я был для него не безумцем, не идиотом, а нормальным человеком, и не только потому, что коты видят во тьме, как днём.
Просто сердце в тоске любви и тьме разлуки, — видит как кошка, чуточку отрекаясь от безумной и нелепой природы «человека», перестающего видеть и любить — «во тьме», искренне думая, что — разлюбило, что любовь умерла.
А я просто слушал в темноте, вечную музыку Тургенева и мечтал о смуглом ангеле: мои слёзы на ресницах, видели лишь ангелы и.. милый Барсик.

В юности, в статье милого Бальмонта о Тургеневе, я впервые узнал об этом рассказе. Бальмонт писал, что повинуясь велению вечности,живущей в сердце всех крылатых, Тургенев спел «Песнь торжествующей любви», и ни у одного народа нет такой красивой песни
И вот, этот рассказ, по которому я томился с самой юности, мне пришлось прочитать только сейчас.. в самую тёмную пору моей жизни: когда я расстался с самой прекрасной женщиной на земле: с московским смуглым ангелом.

Тургенев написал этот дивный и мистический рассказ о любви, незадолго до смерти и посвятил его памяти недавно умершего Флобера.
Я бы сравнил этот рассказ, с малоизвестным шедевром Достоевского — Сон смешного человека. В этих рассказах — огненная и неземная тайна красоты этих двух гениев русской литературы.
В этих рассказах, как в зёрнышке, таится всё очарование их творчества, свет всех их романов.
И даже если бы они написали лишь эти рассказы и — погибли, то и тогда их имена были бы бессмертны, и ценимы паломниками красоты и искусства.

Интересно, что Тургенев пропел эту неземную, лебединую песнь о любви, незадолго до смерти, он вложил в неё всю свою боль души и любви.
Но говорил о ней так: это милая чепуха… не более.
Так дети и ангелы раненые, бессознательно защищают самое дорогое, ибо малейшая критика или равнодушие, могли бы убить их обнажённые души.

Когда рассказ он перевёл с Полиной Виардо на французский, то сразу же он буквально просиял во Франции и был назван одним из лучших произведений Тургенева.
Это само по себе, похоже на страничку пронзительного рассказа: Тургенев и Полина, вместе, в вечерней спальне, при свечах, переводят рассказ..  в котором речь, по сути — об их трагичной любви, о муже Виардо..
Понимала ли она это? Соприкасались ли их руки, во время перевода, на… простыне белых страниц? Блестели ли глаза от слёз, во время перевода? Падал ли башмачок Виардо, «со стуком, на пол»?
В хорошем смысле: просто под столом, башмачок-лунатик на ножке Виардо, держался на самом кончике раскачиваемой ножки..

Интересен один забавный эпизод. Некая русская дама, после прочтения рассказа, написала Тургеневу во Францию, что в России многие люди мучаются шифром этого мистического рассказа, словно таинственной кумранской рукописью, и.. расшифровали!
Главная героиня — это Россия. Немой и таинственный, мрачный малаец-слуга, с оторванным языком, —  это русский мужик.
Я даже сквозь века, слышу, как рассмеялся Тургенев, читая это письмо.

Это по своему, даже мило, такой очаровательный идиотизм «читателей», которые пытаются в простой и вечной истории любви, разглядеть этот вечный человеческий и вумный бред: политику, нечто сюуминутное, но не Вечное!!
Впрочем.. не похоже ли это на нас, в любви или в дружбе, когда мы отрекаемся от любви или погружаем её во тьму, ради сиюминутных и идиотических обид, сомнений, страхов, морали, эго?
Тургенев смеялся, держа в руках это письмо. А ангелы где-то, плачут, или даже умирают и гаснут звёзды в глубинах вселенной, от наших земных ссор и расставаний.

Прочитав этот дивный рассказ о любви, мне пришла на сердце таинственная и странная мысль: а ведь это… обо мне и смуглом ангеле.
Кто-то из вас скажет,с улыбкой: Саша.. какая же это таинственная мысль? Многие читатели, читая что-то, вспоминают своих любимых и не только. Это нормально.
Да, это нормально. Но есть один нюанс: я — ненормальный. В буквальном даже смысле.
В детстве, я страдал лунатизмом. Ходил ночью по квартире.. с котом.
Со стороны это смотрелось максимально странно, жутко.. и прекрасно: почти голенький мальчик, в белых трусиках, синим одеялком на плечах, волочащемся по полу, словно плащ принца, покинувшего в ночи свой замок, который разрушили варвары.

И рядом со мной, по блестящему и лунному полу, идёт мой милый и верный хвостатый слуга — кот, как будто тоже страдающий лунатизмом.
Милый.. он думал, что я быть может иду его кормить, или так странно с ним играю. А я просто ходил по комнатам, стоял у окна, и мой хвостатый и верный слуга сидел на подоконнике и мы оба смотрели на луну и мечтали о чём-то.
Мне сейчас кажется, что я с детства, предчувствовал любовь всей моей жизни: моего смуглого ангела, который тогда ещё не родился, и потому был нежной частью луны, ночного дождя..

Однажды мама даже сфотографировала меня за таким лунатизмом вместе с котом.
Прошли года. Ничего толком не изменилось. Правда, от лунатизма я излечился, но мой лунатизм перешёл в формы дружбы и любви, и даже творчества, и я всё так же по ночам стою у окна, вместе с призраком Барсика, голый, в белых трусах и с лиловым плащом одеяла на плечах: мы тоскуем по самой прекрасной женщине на земле: по московскому смуглому ангелу.

Люблю эту картину Максимилина Перни - Лунатик.
Жарким летом, я точно также, по стеночке, с полусомкнутыми глазами, чтобы окончательно не проснуться, крадусь к холодильнику, попить..

Какие мысли могли у меня быть, когда я прочитал у любимого Тургенева, дивный рассказ о влюблённых лунатиках?
Особенно.. если я мою любимую нежно называю — Тургенев?
Вот какова была моя странная мысль: если этот рассказ — похож на мои сны и моё обнажённое, израненное сердце, если он похож на странную любовь смуглого ангела, и мою любовь, то.. вполне логично заключить, что между мной и этим рассказом, есть мистическая связь.
Я стал развивать свою мысль. Сходил за иголкой и вернулся в спальню.
Моя мысль была гениальна и… безумна: если я уколю страничку рассказа, то.. может на ней появится капелька крови? Или.. на моей груди, чудесным образом проявится капелька крови? Или хотя бы, просто, мне станет больно?
Боже.. как только не сходят с ума влюблённые, томясь по любимой, в разлуке!

Робко уколол страничку рассказа.
Клянусь, если бы на страничке проступила капелька крови, я бы не сильно удивился, но, грустно улыбнувшись, прошептал бы вслух: о мой смуглый ангел.. ты видишь, как странна и сильна наша любовь?
Если я тебе вышлю фото странички рассказа Тургенева, с кровью, может тогда ты поверишь мне, что наша любовь не от мира сего?
И вдруг моя мысль осеклась: боже.. любимая просто испугается окровавленного томика Тургенева! Подумает, что я порезал вены. Откуда она догадается, что это чудо и страничка Тургенева, сама закровоточила, замироточила?

Когда-то давно, в нежной разлуке со смуглым ангелом, я написал стих — кровью своей, и отправил ей фото стиха на листочке.
Но то был.. мой лунатизм любви. Я надрезал не вену, а ладонь, от избытка томления любви, а не горя: мне хотелось хотя бы капелькой крови, на листочке, оказаться на её милых руках и коленях.

Смуглый ангел.. помнишь ли ты тот зелёный, как травка, листочек со стихом? Ты тогда испугалась. Милая.. Но потом улыбнулась: моя кровь - была лунатиком, проснувшимся на твоей милой руке, и твоя улыбка была — лунатиком: ты тогда была в другом городе.. Но твоя улыбка-лунатик, думала обо мне и сквозь сон, бродила во тьме, счастливая, обнажённая и блаженная..
А сейчас, после нашего расставания, твоя милая улыбка-лунатик думает обо мне в ночи, во время сна, когда ты.. спишь с другим?

Я стал снова и снова колоть страничку Тургенева. Одну, другую. На полях и Те Самые строчки.
Ничего… я стал прислушиваться к себе: вот, сердце оступилось странно. Может это оно? Связь мистическая?
Вот, зачесалось правое ухо. Ну точно, оно! Мистика!! Но потом зачесалась… попа.
И тут я загрустил: Саша… это Тургенев! Романтика! Вечная любовь! Какая к чёрту, попа!??
Хотя и барабашки порой, когда с ними общаешься, могут на азбуке Морзе нечаянно матюкнуться неосторожным постукиванием.
Закололо под сердцем… ах, вот это уже романтично! Это не попа.

Хотя.. если бы Купидон стрелял бы в нас, он ведь не всегда стреляет в грудь? Порой — в плечо, в руку, прости господи, а если мы убегаем от любви.. то и в ягодицу, чего уж там.
Может у моего смуглого ангела, прямо сейчас, в постели, тоже таинственно зачесалась попа?
Тогда это уже… романтика и мистика! Вечная любовь!
Снова пронзаю иголкой странички.
Смотрю в окно: с ветки тополя взлетел грач.
Хм?! Снова уколол страничку и .. опять взлетел грач, другой! Чудеса. Тургенев, мистика.. Саша сходит с ума. Грачи сошли с ума.
Укол страничку. Зажглось окно в доме напротив. Дивно..

Может я — волшебник?? О мой смуглый ангел.. если бы ты узнала, то я — волшебник, может тогда бы ты меня полюбила?
Барсик.. я волшебник? Факир?
Барсик смотрит на меня с пола, и глаза его словно бы шепчут робко: Саша.. ты совершенно не умеешь пить. Ты идиот. Влюблённый идиот.

Продолжаю колоть иголкой страничку. Ничего. Ни грачи не взлетают, ни окна не зажигаются, ни кровь не течёт у меня из груди.
И вдруг.. меня как озарило, и даже краска стыда прилила к лицу: а вдруг.. в это самое время, в Москве, на 23 этаже, лёжа в постели в своей легендарной лиловой пижамке, мой смуглый ангел, вскрикивает от боли, хватаясь то за грудь, то за плечи, то за… попу? И на её милом теле проступают капельки крови…

Тургенев поместил наших героев в Италию позапрошлых веков.
Жила была прекрасная женщина, с удивительными глазами, чуточку разного цвета.
И жили два друга: художник и непоседа музыкант, несловоохотливый и грустный.
Как в хорошем уравнении — все данные есть для любви. Великой и вечной? Покажет время.
Друзья подружились с девушкой и договорились между собой: кого она выберет..  другой должен уступить и не обижаться.
Девушке был более мил, художник. Может быть потому.. что для нашей телесной и земной природы любви, более естественно — видеть, нечто прекрасное, чувства, видеть и осязать, и не важно, в художественной лепке брака, поступков, чудесных подарков?

Девушка любила по вечерам запираться у себя дома и тихо играть на лютне. Она не хотела выходить замуж.
Как догадывается проницательный читатель, любовь девушки к музыке, её тайные свидания с лютней и красотой музыки, были потаённым желанием души девушки, почти лунатическое свидание — с музыкой, ибо красоту музыки, как и настоящей любви, нельзя увидеть и потрогать, эта красота порой не может оформиться в изящную и милую лепку «брака» и т.д., и всё же именно небесная невесомость музыки любви, даёт душе — воздух жизни, смысл жизни, ибо без этой музыки любви — душа мертва и жизнь — бессмысленна.

Да, девушка не хотела замуж. Её сердце было отдано музыке и уединению, почти молитвенному.
Но у матушки были иные планы. И всё же, именно живописец был ей более мил, и она вышла за него.
Жили хорошо и счастливо.. но. Всегда это вечное земное Но: у них не было детей, и это омрачало их брак.
Символ чудесный. Некая трещинка в отношениях.. тёмная. У каждого она разная. У кого-то нет детей у кого-то — покоя на душе, у кого-то — нет чего-то иного. Вроде бы ты счастлив в браке, но душу что-то гложет, словно крылья души не могут раскрыться в полную силу и томятся по чему-то.. по кому-то.
Я бы назвал этот рассказ — одним из самых таинственных и пронзительных апокрифов вечной темы русской литературы: Она другому отдана, и будет век ему верна..

Наш грустный музыкант-непоседа, сказал другу-живописцу, что уезжает в далёкие края, и не вернётся до тех пор, пока огонь страсти в его сердце, не угаснет.
Кстати, внимательный читатель подметит, что тема огня, словно ангел с Того света, будет незримо порхать по страницам рассказа, то в мелодии, то в пламенном поцелуе: словно огонь — это древний бог, который течёт по венам любви, снов, искусства, прорываясь то тут, то там. Но мы боимся его.. потому что — отвыкли на этой холодной и безумной земле, быть — огнём. Боимся сгореть в любви — дотла, как бы раздевшись до бессмертия.

Не знаю, что имел в виду Тургенев, но мне показалось, что это чудесный символ загробных мытарств: расставание с любимой — равно смерти.
Путешествие по чудесной и почти неземной роскоши восточных царств, с нереальными зверями, тайнами и сокровищами природы и не только, равно — небесным блужданиям.

И не случайно, Тургенев, как бы между-прочим роняет такие слова: о музыканте никто не слышал, словно он пропал с земли (дословно не помню цитату).
А мне вот что примечталось. Может вся беда и уродство морали и любовного эгоизма и трагедии любви в том, что мы просто.. не видим того ада, который полыхает в наших душах?
Мораль и эгоизм, видят не дальше своих пальцев. Они слепы. И потому так нелепы ссоры влюблённых и диктат морали.

Если бы мы видели..  например, такую ситуацию: вроде бы банальный любовный треугольник. Одна его сторона, как обычно, мигает, пропадает его силуэт, словно фонарь в далёком парке: словно космос нежно сошёл с неба и сел на лавочку.
Для двоих влюблённых, точнее — для одного, с кем — живёт женщина, для его эго, больно и неприятно, делить любимую с другим.

Вопрос: что было бы… если бы и этот счастливчик и женщина его, увидели явно, весь ад, который развергся вдали от любимой или её нелюбви, в душе другого?
Если бы мужчина и женщина видели, как «третий», безнадёжно влюблённый и отверженный, вдали от любимой, в почти космическом холоде, начинает медленно превращаться — в травку озябшую, осеннюю, или его плечо и рука — стали дождём, а грудь стала прозрачной и сердце в ней мечется раненой ласточкой в снежную бурю, по нелепой случайности не смогшей улететь на юга?

Если бы этот влюблённый.. дождик, пожелал быть с любимой, несмотря ни на что, потому что он любит её не земной любовью, а небесной, а значит готов не просто делить любимую с её мужчиной, но и готов.. отречься от своей глупой человеческой природы и стать простым цветком или музыкой, или ласковым дождём.. лишь бы просто нежно касаться милых плеч смуглого ангела, просто касаться её милых ножек, губами дождя или травки..

Согласилась бы мораль и этот счастливый мужчина и женщина.. чтобы избавить другого, от ада разлуки, подпустить его, дождиком, осенней листвой, травкой, не важно.. к плечам и ножкам?
Или и это было бы грехом? Для морали. Но не для любви: просто дождь, целует милые плечи сна смуглого ангела.

Я уже не знаю, когда я говорю о своей любви к смуглому ангелу, а когда о рассказе Тургенева..
Прошли года. Наш непоседа музыкант, вернулся в Италию, к своему другу.. и его милой жене.
Но вернулся он… странным. С ним был не менее странный слуга — малаец, немой, как Герасим: порой мы, подчиняясь диктату морали, пытаемся избавиться в своём сердце от любви, как Герасим, от Муму: утопив её в водах забвения.
После вечера встречи, и чудесного индийского вина, наш музыкант сыграл на древней скрипке, прекрасную мелодию любви..
И тут, рассказ Тургенева раскрывается на коленях читателя, как аленький цветочек.

Девушка в эту ночь видит странный сон: комната, как лиловый хрусталь, испещрённая травкой, огненной. И за чёрным пологом — он, непоседа.. точнее, музыкант. И он жарко целует её..
Разумеется, девушка просыпается, с лёгким стоном. Просыпается и её муж. Что говорит ему девушка? О.. это даже мило: она видела страшный сон.
Вспоминается анекдот. Жена и муж поссорились из-за очаровательной соседки в коротком халатике, на которую положил глаз, мужчина: ночью, он стонал во сне. Его разбудила жена, ласковым ударом в печень. И спросила как на допросе, чекист, наведя свет лампы на лицо мужа: что тебе снилось, подлец?
Нет, ну гляньте на него… паразит. Да у тебя же все улики с собой, в постели: эрекция!

• Любимая.. ты не поверишь, снились сплошные кошмары.

  Ладно, согласен: анекдот дурацкий и я его только что выдумал.

Словно её сердце становится - видным! Я верю, что в Эдеме, люди были полупрозрачными, и потому  — бессмертными, и можно было увидеть сны и коснуться чувства любимого человека, его нежной мысли.
Краска смущения у женщин — это какая-то фантомная память Эдема. По крайне мере, когда взгляд музыканта коснулся краски, на щеках девушки..
Краска прилила к моему лицу. Краска катарсиса, словно Тургенев сыграл мне чудесную мелодию… на теле смуглого ангела.

А дальше.. начинается чистая поэзия: мистика, а если проще  — любовь!
Замужняя девушка и наш непоседа-музыкант, стали по ночам — тайно встречаться: они лунатиками гуляли по чудесному парку, так мило похожим на наш, русский парк, который мы так любим в романах Тургенева, с его беседками, похожими на нежно взошедшую в листве — луну Эдема счастья и любви.
Сны-лунатики.. Это сильно. Любимый мотив в моих стихах к смуглому ангелу.
Но как мы знаем, ревность — тоже, в некотором смысле  — лунатик. Пусть и мрачный.
Муж девушки, проследил за нашим лунатиком, за тем как его прелестная жена, в ночнушке, как призрак, перелезала через окошко и с вытянутыми перед собой руками, шла.. в русский московский парк, дивным миражом вспыхнувшим в самом центре Италии 16 века.

Кстати, меня заинтересовала одна мысль. Я искренне думал, что этот образ лунатизма, с руками, простёртыми перед собой, это эстетика фильмов 20 века.
Ан нет. По крайней мере, когда я в детстве страдал лунатизмом, я так не ходил.
Но чисто эстетически я могу это понять: словно твои руки тянутся к любимому.. или к небесному. Или: руки перед собой, это абрис крыльев, как бы растущих из груди, как на картине Павла Челищева.
Не будет спойлером сказать, что наш лунатик-ревнивец, живописец, пырнул своего друга музыканта, под ребро, кинжалом.
И музыкант убежал.. оступаясь.

Тут интересно другое: а что будет, если лунатика — убить. Поймёт ли он, что — умер, или не сразу, пребывая некой частью души — в эмпиреях?
Да и что есть наша любовь, как не лунатизм? Может об этом и хотел сказать Тургенев?
Она идёт по карнизу этого глупого мира, глупой морали и не менее глупых страхов, сомнений, обид…  словно мир создан лишь минуту назад и звёзды ещё блаженная часть человека и его снов, и Человек ещё спит и нежно слит с богом, и потому невинен и неуязвим, и человеку снится — Она, Ева, и его сон — это сама жизнь, и эта жизнь — выше любой реальности, морали.

Тургенев покрывает туманом тайны: умер ли главный герой или нет?
В черновиках к рассказу, Тургенев «убивает» и мужчину и женщину, как русских Ромео и Джульетту (русские страсти в Италии 16 века!)
Но потом отказывается от этой концовки. Углубляя её метафизически, как бы творя странный и… чуточку демонический апокриф одной известной евангельской легенды.
В хорошем смысле, демонический: в этом смысле, евангельские мотивы любил «переосмыслять» Платонов и Набоков.
На мой взгляд, Тургеневу удалось почти невозможное, что не могли сделать ни Лермонтов, ни Блок, ни Серебряный век русской поэзии: он повенчал христианство и демонизм, соединив их в нечто таинственное и звёздное.
В рассказе упоминается, что муж героини, художник, пишет с неё портрет святой Цецелии. После лунатических свиданий с непоседой музыкантом, некая художественная святость в лице девушки, пропадает.

Зато умница Тургенев, чудесно заменяет эту «эстетическую» святость, от которой в восторге, разве что муж-художник, да мораль, настоящим божественным чудом: зачатием, фактически, не от духа Святого, но от — музыки.
В символическом плане, красота искусства, на самом деле — божественна (и каждый из нас, в некоторой мере, беременеет божественным. Если конечно.. не «страдает» лунатизмом и не доволен сытой жизнью, в которой искусство — лишь приятный довесок к сытому счастью), как и любовь, божественна и является горней музыкой в этом глупом мире, не давая ему погрузиться во тьму и безмолвие.
Я посмотрел в инете, что же это за святая Цецелия. Она считается покровительницей церковной музыки.
Интересная женщина, оказывается. Как и героиня рассказа, она хотела посвятить себя уединению и богу, оставаясь девственницей.

Но мать выдала её за язычника.
В этом смысле, Тургенев интересно выворачивает сюжет наизнанку: героиня рассказа, выходит замуж за христианина, а непоседа-язычник, музыкант, отправляется в далёкую Индию, но.. каким-то чудом, правда божья, тургеневская правда, русская правда, становится на сторону не условного христианина и брака, а на сторону демонического, отверженного, раненого: на сторону любви. Неземной.

В реальной легенде, святая Цецелия, обращает мужа-язычника в христианство, их, разумеется, казнят, с чудесами: святую не могли сжечь. Потом палач не смог отсечь голову святой..
У Тургенева иначе: девушка теряет «голову» от любви, но сама не сознаётся себе в этом.
Она до последнего борется с любовью, как Иаков с богом, в ночи, у реки, не зная, что это — бог.

Быть может Тургенев, всю жизнь влюблённый в замужнюю женщину — Ви, этим рассказом, высказал мучительную истину о том, что бог — может быть не только на небе, душа, может таиться не только в теле, бог может быть вне истины, и, наконец, настоящая любовь, может быть не только в браке, а, наоборот, порой истина, брак, мораль… противостоят любви, и что путь к божественной любви, это… некий лунатизм сердца, воли и снов, писем, как сказала бы Марина Цветаева, лунатизм, преодолевающий земную мораль и вообще, «человеческое».

В одном из писем к знакомой, Тургенев писал (простите за неточность, я читал это в юности и меня поразила тогда эта мысль), что его сердце в любви — умерло заживо.
Так оно и есть. При расставании, в бытии морали и толпы, в сердце человека меркнет и умирает образ любимого человека.
А у подлинно любящих, меркнет и умирает — их сердце, но в нём, чудесным образом, как цветок-лунатик на луне, продолжает жить светлый образ любимого человека, и этот образ любимого — сильнее и выше твоей жизни, этот образ любимого в сердце — вечная песнь торжествующей любви!
Как и мои стихи о тебе, мой смуглый ангел, как сны о тебе, как и все мои рецензии, которые… больше, чем просто рецензии: рецензии-лунатики, босиком, сквозь ночные города, стужу и буераки, бредущие в Москву, на 23-й этаж, к твоим милым смуглым ножкам...

И снова сильная женщина и слабый мужчина, но в последнем романе Тургенев иначе подходит к излюбленной теме.

Слабость ГГ в том, что он не позволяет себе быть собой — а он поэт. Но он отказывается от своего таланта и насильно гонит себя в революционеры, в народники, хотя это абсолютно не его роль, он в ней не просто неорганичен, а смешон и жалок. Он не Дело С Большой Буквы предает, а еще раньше — себя самого, когда загоняет себя в тиски этого вымученного дела. А в слабой позиции проигрывает даже сильный человек.

Марианна, которую он спасает из дома ее чванливых богатых родственников, вслед за ним кидается в то же самое народничество — и оказывается, что это ее стихия, она там счастлива, в отличие от Нежданова. И именно в этом суть, а не в том, какой у кого характер. Человек оказывается не на своем месте — и это не так безобидно, это становится трагедией.

У Марианны, как у Елены в «Накануне», запрос на масштаб личности, помноженный на высокий карьерный уровень. Избранник должен чего-то достичь и быть на шаг впереди, чтобы за ним хотелось следовать. Да, она сильная женщина, но она ищет для себя ведущего партнера, ей неинтересно становиться нянькой для Нежданова.

И дело совсем не в стихах, не в том, что литература — занятие несерьезное. Если бы это был человек масштаба, условно говоря, Некрасова или Панаева, с «Современником» или «Отечественными записками», вокруг которых консолидировались бы передовые мыслящие люди, — в таком случае и стихоплёт бы подошёл.

Превосходный во всех отношениях роман, недооцененный, к сожалению. Мало кто до него добирается.