Men Explain Things to Me

«Как, по-вашему, мы должны предотвратить войну?» – на который она отвечает фразой: «Как женщина, я не имею страны».

Насилие приводит меня в ужас, но не менее ужасна убежденность в том, что абьюзер имеет право контролировать и наказывать свою жертву, применяя при этом силу.

Пандемию насилия всегда объясняют чем угодно, только не гендером. Любыми причинами, которые можно трактовать максимально широко.

Право говорить и быть услышанной – основополагающее для выживания, достоинства и свободы.

Мы пытаемся классифицировать насилие и злоупотребление властью по неким готовым категориям: домогательства, запугивания, угрозы, рукоприкладство, изнасилования, убийства. Но постепенно мне стало ясно, что проблема - в порочной системе. И бороться нужно с системой как таковой, а не рассматривать виды мизогинии по отдельности. Тем самым мы лишь дробим общую картину на фрагменты, в результате видя части, но не целое.

Думаю, сейчас мы переживаем кризис возможностей. Ведь в центре нашего внимания не один несчастный, злобный парень, но весь конструкт, внутри которого мы живём.

Геолог и геодезист XIX века Кларенс Кинг и биологи XX века использовали термин "прерывистое равновесие", описывая процесс изменений, характеризующийся долгими периодами относительного затишья, которые сменяются эпизодами бурных волнений. История феминизма развивается как раз в духе прерывистого равновесия: время от времени наши разговоры о природе мира начинают под действием непредвиденных обстоятельств мчаться, словно горная река. Именно в это время мы меняем историю.

В словах - сила. "Пытку" можно переименовать в "допрос с пристрастием", "убийства детей" - в "незапланированные потери", тем самым переиначивая смыслы, лишая нас возможности видеть, чувствовать, сопереживать. Но этот процесс работает в обе стороны. Силой слов можно замаскировать смысл - или извлечь его на поверхность.

Это трудно, порой даже невозможно - ценить то, что нельзя назвать или описать.

Мой друг Чип Уорд говорит о "тирании конкретики" - о том, что поддающееся измерению почти всегда преобладает над неисчислимым: частная прибыль - над общественным благом; скорость и эффективность - над удовольствием и качеством; утилитарность - над тайнами и смыслами. А ведь последние гораздо важнее и для нашего выживания, и даже большего - для жизней, наделённых смыслом и целью за пределами нашего бытия, жизней, наделяющих смыслом саму цивилизацию.