
Ветер странствий
Clickosoftsky
- 978 книг

Ваша оценка
Ваша оценка
Последние два месяца наш Клуб книгопутешественников странствовал по тайге. Серьёзная получилась экспедиция, суровая даже. Не собирались книгопутешественники у костра поделиться байками, взахлёб рассказать о новых впечатлениях, поспорить об открытых ими книгах — чаще всего оставляли на заимке записку для тех, кто придёт позже, и шли дальше, по новому выбранному маршруту.
А я и вовсе как-то в стороне очутилась. Ну, по-всякому жизнь складывается. Недочитанным (надеюсь, пока) остался «Дерсу Узала» . Зато фильм посмотрела и с удовольствием обсудила с другими участниками нашего таёжного киносеанса.
А только всё равно что-то такое крутилось в памяти, мерцало, как золотистые хвоинки лиственницы в бочажке студёного таёжного ручья… И вспомнилось наконец: это книга «Танцующие иголочки», читанная в далёком детстве. Настолько далёком, что смутно помнилось лишь название книги, сдержанно-синий цвет обложки, маленькие какие-то не то рассказики, не то истории… и ощущение свежего, холодного, смолистого воздуха, одного глубокого и свободного вдоха.
На ЛЛ книги не оказалось, а вот на озоне она, к счастью, нашлась. Теперь она у меня есть. Теперь я её прочитала. Отличная книга.
Да, она почти вся о тайге. Автор чудесных маленьких рассказов Пётр Сигунов — по всей видимости, ленинградец, геолог, который побывал с экспедициями в приполярной Сибири, в Туве, Саянах, а помимо того — в Карелии, в Польше и других краях. Автор любит свою работу, но не упирается только в неё; он с интересом смотрит по сторонам, и взгляд его полон любви к окружающей природе. В его маленьких и трогательных рассказах цветут сибирские купальницы — жарки, лиса лакомится диким крыжовником прямо с куста, лось побеждает медведя, добывают ягель олени, поражает красой и силой великан таймень, с интересом глядят на геологическую карту любопытные бурундуки… Всё это сопровождается забавными, полными юмора рисунками художника О.А. Зуева.
Для детей ли эта книга? С одной стороны, язык историй Петра Сигунова — почти сказочный, напоминающий рассказики знакомых и любимых малышами Бианки или Чарушина, с другой — они правдивы и зачастую печальны, есть в них место и смерти, и боли, и разочарованию… Всё потому, что не сказка это, а жизнь. Причём жизнь таёжная, со своими суровыми законами.
Добавлю на сайт в виде цитат отрывок из рассказа «Погорельцы» (крошечная вставная новелла, по сути) и целиком рассказ «Таинственный шорох». Прочтите, пожалуйста. На это потребуется всего несколько минут. Думаю, автор сборника «Танцующие иголочки» заслужил это.

Таинственный шорох
В лесу была та особенная дремучая тишина, полная холодной свежести тумана, когда ясно слышится, как с длинных зелёных щетинок сосен капает роса. Я стоял на поляне среди розовых сосновых завитушек, среди пожухлых расщеплённых шишек и наслаждался покоем. Почудился смутный, едва уловимый шорох, как будто под землёй встрепенулась сонная мышь. Посмотрел вокруг — никого. Опять почудился таинственный шорох, и я увидел, как возле корзины бурые хвоинки вдруг приподнялись круглой башенкой, раздвинулись, башенка лопнула, и сквозь извилистую трещину выглянула блестящая чёрная головка боровичка. Тонкие-тонкие росинки мгновенно покрыли её матовым налётом, словно ягоды винограда.
Я сел на корзину и стал смотреть, как растёт белый гриб. Но он больше не поднимался, и сосновые хвоинки на краях взорванной башенки не шевелились. Зато под лиловым кустом вереска я увидел сразу три боровика, один другого толще. Не грибы, а бочонки, выточенные добрым волшебником из морёного дуба и покрытые коричневыми колпачками с бледно-голубыми замшевыми подкладками.
Я сидел на корзине и смотрел на чудо-бочонки, наполненные хмельным ароматом соснового бора. «Только б никто не приходил в этот миг сюда, — думал я. — Придут и спугнут моё счастье».
И только подумал, как послышался стук. Кто-то, видимо, вырубал палку-выручалку. Я вытащил из кармана нож и раздражённо начал резать под корень лесные сказки-бочонки.
«Тук… тук-тук…» — повторилось в дремучей тишине. И медленно-медленно, как игрушечный парашют, закружился, опускаясь, жёлтый берёзовый лист. Я поднял его, положил на ладонь.
«Тук-тук…» — простучал опять звонкий молот. И снова опустился к моим ногам жёлтый зубчатый парашют.
Я увидел на берёзе мельканье красного хохолка. Берёза была ещё зелёной, и непонятно было, откуда дятел сбивал увядшие листья.
«Вот и снова осень наступает, — подумал я. — Сколько же мне осталось встретить таких осенних зорь?»
Да полно тебе грустить!
Шуршат под землёй грибы. Дятел куёт на берёзе золотые листики. Ну что тебе ещё нужно?

В конце 1941 года фашисты дотла сожгли на Орловщине многие деревни. Люди зимовали в погребах, в сараях и даже в снежных шалашах. С тревожным верещанием метались весной среди пепелища воробьи — им негде было вить гнёзда. Испокон веков устраивались они под соломенными крышами человеческих жилищ, — и вот тебе на — вместо хат остались груды чёрных углей да голые скелеты закоптелых печек.
— Бедные воробушки… — вздыхали женщины. — И вам досталось от проклятых иродов. И вас сделали бездомными.
Но воробьи не стали ждать, когда люди обзаведутся жилищами. Разбившись на стайки, они дружно таскали на деревья всё, что могли поднять: ветки, горелые тряпки, сухое сено. Чтоб ворошки не рассыпались, опутывали их длинным стеблями повилики. Все деревья были покрыты неуклюжими, развалистыми сооружениями. По замыслу воробьиных архитекторов это были, вероятно, заменители сгоревших соломенных крыш. В каждом ворошке они свили множество пуховых лунок. Седые старики только руками разводили: ну кто мог ожидать от воробьёв такой хитрости!
А на следующую весну, когда крестьяне поставили глиняные мазанки, воробьи снова поселились под соломенными крышами и снова, как испокон веков, начали вить одиночные, без навесов, гнёзда.
Из рассказа «Погорельцы»

О пойманном горностае:
Маленький, гибкий зверёк сокрушённо метался в капкане…
Из рассказа «Орлёнок»
Другие издания
