A God in Ruins

Kate Atkinson’s dazzling Life After Life, one of the top selling adult books of 2014, explored the possibility of infinite chances, as Ursula Todd lived through the turbulent events of the last century again and again. In A God in Ruins, Atkinson turns her focus on Ursula’s beloved younger brother Teddy – would-be poet, RAF bomber pilot, husband and father – as he navigates the perils and progress of the 20th century. For all Teddy endures in battle, his greatest challenge will be to face living...

Жанры

Книга из цикла

Тедди и Урсула Тодд

Жизнь после жизни

Кейт Аткинсон

(2,9K)

Боги среди людей

Кейт Аткинсон

4,1

(391)

Рейтинг LiveLib

4,1

391 оценка

5
41%
4
39%
3
16%
2
3%
1
1%

Ваша оценка

Прочитали 433Хотят прочитать 1132

Рецензии

Аноним9 августа 2016 г.
Чужой среди своих
Когда в последний раз вам хотелось прибить персонажа? Вы помните, как чесались руки? Раздавить гадину как таракана, прибить эту сволочь, эту наглую тупую тварь. А потом раздать всем, кто ей потакал, кто не мог поставить на место, хороших затрещит, чтоб не повадно было. Потому что у человека должно быть достоинство, которое никому не позволено унижать. Ни родителям, ни супругам, ни родным детям, потому что есть черта, которую нельзя переходить никому. Такой жажды кровавой расправы, как при чтении нового романа Аткинсон, у меня не было уже давно.
Помните Тедди? Конечно, вы помните его, если читали “Жизнь после жизни”. Тедд - любимец всех женщин в своей семье. И не только в семье. В первой книге мы видели его глазами Урсулы и он был прямо таки идеалом. С младых ногтей полюбил соседскую девочку Нэнси, на которой потом и женился. Романтика и пастораль. Так ли это на самом деле? Как сложилась их личная жизнь? Так ли уж это романтично - жениться на той, кого знаешь с детства. Они оба прошли войну, казалось бы, самое страшное, что могло с ними случиться уже случилось. Впереди долгие счастливые годы в объятиях друг друга? Только почему-то иногда ему кажется, что по-настоящему счастлив он был именно в своем бомбардировщике. В своем “галифаксе”, рискуя каждый день жизнью, он чувствовал себя более живым, чем запертый в канторе банка в довоенное время или в супружеском доме после. Как выяснилось, лучшая подруга детства в качестве жены - не самая хорошая идея. А рождение долгожданного ребенка оказалось просто провалом. В этой жизни Тедди не разбился на своем галифаксе, но потерпел крушение во всем остальном. Тедд проживает одну свою жизнь - один из множества прожитых Урсулой вариантов - тоскливую, унылую, полную сомнений и вины. Череда пресных, однообразных будней. Тягостное, беспросветное настроение книги, когда члены семьи оказывается если не врагами, то абсолютно чужими людьми. Аткинсон вообще не сторонница счастливых браков. У нее в романах что не семья - то катастрофа.
После гипнотизирующей “Жизнь после жизни” этот роман приземлен и прозаичен. Аткинсон позиционирует его как парный, а не продолжение. Возможно, у меня не правильное представление о парном романе. Для меня его смысл заключается в том, что две половины дополняют друг друга, но при этом каждая может являться отдельным законченным и понятным произведением. Урсула в этом смысле совершенно независима и самодостаточна. Чего не скажешь о Тедди. И без того запутанный текст без знакомства с Урсулой станет и вовсе непонятным. Хаотичное, нервное, дерганное, рваное повествование не дает расслабиться. Этот роман вообще не подразумевает отдых и комфорт. Мысли героев и события скачут как заметающий след заяц. Заяц - серебряная погремушка - талисман Тедди не раз вспомнится в этой чехарде воспоминаний.
Поэтому для меня это если и не продолжение, то ответвление точно.
П.С. Аткинсон мастерски раскрывает своих персонажей, показывает неожиданную сторону их души, чувств, жизни. Поэтому мне было бы очень интересно почитать историю изгоя Мориса. Нелюбимого всеми старшего сына. В их глазах он неизменно противный. Интересно, что он думает о своем детстве и родственниках, какие рубцы прячет его память.
Читать далее
106
2K
Аноним23 мая 2018 г.
Просто один из множества...
Тедди иногда казалось, будто он прожил много разных жизней. Или, быть может, одну жизнь, но подобную безграничной ночной тьме, для которой, по Блейку, некоторые «люди явятся на свет».
Аткинсон — автор для меня уже хорошо знакомый, так что бралась за очередную ее книгу уверенно и без опасений. Хотя несколько переживала по поводу того, что это вроде как продолжение Кейт Аткинсон - Жизнь после жизни , которую я читала еще до регистрации на ЛЛ, то бишь давненько, и соответственно помню, что говорится, по верхам. Но зря волновалась, в принципе, несмотря на множество общих героев, это абсолютно самостоятельное произведение, что создается за счет особенностей сюжетного построения первой части.
И снова затрудняюсь с жанром, вроде ж семейная сага, но настолько своеобразная, что сразу наводит на мысль скорее о жанровом коктейле чем о классическом понимании семейной саги. Прыжки во времени тут будут постоянно. Вот мы вместе с героем еще бегаем в коротеньких штанишках по полям Англии, приходящей в себя после Первой Мировой, а вот в доме престарелых, а вот вместе с ним скидываем бомбы на немецкие города, защищаясь от ужасов Второй Мировой, а тут с молодой женой готовимся к появлению на свет первенца. Повествование скачет без особой логики, хронология достаточно рваная, но меня такой прием давно не смущает, а наоборот только заставляет быть более внимательной к сюжету.
Большую роль в книге, конечно же, играет война. А как можно писать о судьбах членов отдельно взятой семьи 20 века и не затронуть эту тему? Увы, это невозможно, та страшная война зацепила уйму народа со всех стран и континентов. И, если мое отношение к странам-союзникам откровенно прохладное, особенно к некоторым, то не жалеть всех тех, кто погиб, пытаясь остановить страшную машину смерти, запущенную Гитлером и его приспешниками, я не могу. И тем сильнее ударяет, просто бьет наотмашь, финальный финт автора, вот вообще не ожидала... Страшно и заставляет задуматься, но спойлерить не хочу.
Почему все же четыре? Знаю уже, что автор может лучше и сильнее, по факту идея зацепила сильнее чем воплощение. Как-то меня герои сильно не затронули. Хотя дочь Тэда Виола бесила просто слов нет как! Прибить хотелось всю дорогу. Отвратительная девочка/девушка/женщина. Прям до отвращения у меня доходило. И оставалось только удивляться, как у такого приятного во всех отношениях человека как Тэд могло вырасти ЭТО? Ужасная мать, ужасная дочь....

Целых три года она еженедельно приезжала в «Тополиный холм» – глаза бы на него не глядели. Но нельзя же выставлять себя черствой. Встречи с отцом не доставляли ей никакого удовольствия.
Даже ее дорогущий психолог не проникся, хотя честно пытался.

По ее предположениям, он пытался вытянуть из нее сведения о насилии или о чем-либо другом, столь же драматичном и травматичном. Но ее желание дистанцироваться от отца было вызвано иными причинами: осмотрительным отцовским характером. Его стоицизмом (да, опять это затертое слово), его бодряческой экономностью – пчелы, куры, овощи со своего огорода. Он загружал ее работой по дому («Я буду мыть, а ты вытирай»). Заставлял пускать в дело объедки («Так, что у нас в холодильнике: немного ветчины и пара отварных картофелин; сбегай-ка во двор, посмотри, нет ли там свежих яичек от наших пернатых подруг?»). А это его назойливое терпение, когда она вела себя как упрямая собачонка («Ну же, Виола, садись за уроки, а потом мы с тобой придумаем какую-нибудь награду»).
– Это звучит вполне разумно, Виола.
– Вам положено принимать мою сторону («Разумно»! Скользкое словцо).
– Неужели? – мягко удивился Грегори.
Найдется ли хоть кто-нибудь, способный посочувствовать ее скорбной повести? Из числа тех, кому она за это платит деньги.
– А после маминой смерти он обрезал мне волосы.
– Своими руками?
– Нет, отвел в парикмахерскую.
На старости лет ни подруг, ни мужика, дети стараются встречаться с ней только тогда когда уже без вариантов отмазаться, имхо, все это вместе тот еще показатель. А потом начинается, ой никто меня не любит, никто не понимает. А спрашивается, с какого пардон перепугу кто-то тебе это должен? Ты сама хоть пальцем пошевелила для того чтобы вызвать хоть у кого-то эти чувства? Вот не жалко мне ее и в ее осознание своей вины перед детьми я не верю. Просто, видя уже на старости собственных лет беспомощность умирающего старика-отца она боится, что ей даже такое участие детей не светит. Поздняк в 60 с гаком пытаться навести контакт собственными детьми, ты им уже конкретно жизни поломала, особенно сыну, мальчика мне было дико жаль.
Убило, когда его отпустили на прогулку с обдолбанным папашей, тот под наркотой сам убился и ребенка чуть ни убил, а чтобы все было чинно-благородно все сделали вид, что папанька не был наркоманом со стажем, а это ребенок побежал под поезд и отец героически погиб, спасая сына. Мне хотелось на это моменте материться в голос просто! Хоть одна тварь подумала каково потом будет с этим жить мальчику? Как обычно, никто кроме деда. Жаль, что дед не мог забрать внуков себе и стать их официальным опекуном с раннего детства. Вот лучше бы Виола с Домиником вместе обдолбались и попали под поезд пораньше! Да, я злая и жестокая!
Хорошая книга вышла и в этот раз у автора, с мыслями, с литературными изюминками, но пока моим безоговорочным лидером среди романов Аткинсон остается «Музей моих тайн». Интересно, смогут ли его сдвинуть с пьедестала еще не читанные мной произведения автора)
Читать далее
93
4,7K
Аноним5 февраля 2021 г.
Мертвецам имя легион, а у богов свои тайные планы. (с)
Наверное, стоило читать этот роман непосредственно после Кейт Аткинсон - Жизнь после жизни , так как, несмотря на то, что сюжетные линии разные и не продолжают друг друга, лишь иногда пересекаются, ощущается связь, взаимное проникновение между историями Урсулы и Тедди. И если ярких главных героев предыдущего романа вспомнить было легко, то более незначительные персонажи и их истории вызывали ощущение недосказанности. С другой стороны это позволило дистанцироваться от многочисленных жизней Урсулы, её восприятия тех или иных людей и событий, взглянуть на смутно знакомое с нового ракурса.
Повествование — не линейное, а скорее хаотичное, как бурный водный поток, полное взлетов и падений, но при этом пронизанное меланхолией, раненное навылет войной, наполненное грузом не сожалений, но необходимости жить дальше с ношей принятых решений. Автор заставляет внезапно перемещаться не только в пространстве и времени, но и между персонажами, ибо голос, как и возможность внести свой фрагмент истории, тесно связанный с другими, получает не только сам Тедди, но и его жена, дочь, внуки. При этом в каждом из отрывков события то забегают вперёд (в кусочек детства Тедди вклиниваются упоминания его будущих детей и внуков), то обращаются к прошлому. Время здесь — неразрывная огромная паутина без начала и конца, из которой нельзя выхватить отдельный элемент, отдельную судьбу или происшествие без связи с другими. Прикосновение к одной из нитей неизменно вызывает колебания соседних.
В "Жизни после жизни" отношения Тедди и Нэнси — дружба с трехлетнего возраста, выплеснувшаяся в романтическую связь, — кажутся идеальными. Здесь же появляется возможность взглянуть на это изнутри, без позолоты предопределенности — "жених и невеста" с самого детства. Несмотря на крепкую дружбу (а, возможно, и благодаря ей), получился брак без особого счастья, без страсти, со стабильностью, спокойствием и заботой, но без какого-то глубокого единения. Нельзя сказать, что герои были несчастны или не любили друг друга, скорее любили по-родственному, как можно любить брата или сестру, но уж больно царапали различия взглядов, интересов, темпераментов.
В этом браке появилась Виола — единственный, долгожданный и горячо любимый обоими родителями ребёнок, который так и не перерос детский эгоцентризм даже в шестьдесят лет. Как же она меня раздражала. Отвратительная дочь, отвратительная мать, типичный потребитель, которому что-то должен весь мир и перед которым все виноваты. Как и её психотерапевт, я пыталась найти какие-то предпосылки для такого мерзкого поведения, но нет. В общем, подобно присяжным в голове Виолы, я нашла её оправдания неубедительными. Ближе к финалу Виола вроде попыталась что-то исправить хотя бы в отношениях с собственными детьми, но в раскаяние я тоже не поверила. Скорее это был страх, ужас перед одинокой старостью, домом престарелых, куда ее собственные отпрыски благополучно сдадут её, как она поступила со своим отцом, и забудут о посещениях. И это было бы справедливо с учётом того, какой матерью она была и какое экстремальное детство устроила своим детям. Очень жалко было их, особенно Санни, который прошёл курс выживания ещё и с отцом-наркоманом. История с поездом вообще вызвала бурю возмущения, бывают же больные ублюдки, однако.
Понравилось, что автор подняла не только тему войны, устроив настоящий экскурс в жизнь пилотов и экипажей бомбардировщиков, но и тему жизни после, когда приходит понимание, что сверху, с немыслимой высоты, бомбы падали не только на стратегически важные объекты, но и на гражданское население. И война в любом случае далека от четкого деления на черное и белое. Выжить — тяжело, но и жить дальше — не так уж просто.
Читать далее
89
3,8K

Все рецензии

Цитаты

Аноним17 июня 2016 г.
«Самопожертвование, – говорила Сильви, – это такое слово, которое придает массовым убийствам оттенок благородства»
25
552
Аноним5 августа 2017 г.
''Хорошие манеры, -наставляла мама, - это доспехи, которые следует надевать каждое утро''.
17
397
Аноним31 января 2021 г.
– Всякий поступок влечет за собой определенные последствия, – провозгласил отец. – Лишь недальновидные люди не задумываются о том, какими последствиями чреваты их поступки.
11
86