1
Ваша оценка«Евангелие от палача» – страшная книга. Страшная – и честная. Честная до предела, до боли. Читать ее – трудно, но надо. Потому что боль этой книги – это боль нашего недавнего прошлого, боль искалеченных сталинским режимом судеб, тысяч и тысяч изломанных жизней. Плохо спится палачам по ночам… Потому что к ним возвращается прошлое. И память о совершенном много лет назад не выбросить из головы уже никогда. Потому что палачи знают: рано или поздно настанет время расплаты…
Жанры
Книга из цикла
Евангелие от палача
Рейтинг LiveLib
4,3
192 оценки
- 557%
- 426%
- 313%
- 23%
- 12%
Ваша оценкаПрочитали 222Хотят прочитать 366
Рецензии
Аноним9 октября 2024 г.Был чекист, и нет чекиста!
Читать далееВторая часть дилогии о противостоянии советских спецслужб с собственным народом. Впрямую она не продолжает события первой книги, только косвенно. Персонаж этой книги, Павел Егорович Хваткин, чем-то похож на героя из «Петля и камень в зеленой траве», он состоит в союзе писателей, он так же безудержно пьёт. Правда есть существенное отличие — он бывший работник органов, полковник МГБ в отставке. Здесь и кроется косвенная связь с первой книгой, там герой — простой человек, если это словосочетание можно применить к сыну генерала... ну, он точно человек не идущий в ногу с генеральной линии партии. А тут персонаж как раз за ней очень следит, ведь это помогает ему избегать чисток, в том числе и в органах, предвидя их заранее. Желание выжить становится главным стремлением, идеей и целью Хваткина. Главная печаль то, что он не может забыть всё когда-то происходившее. А возможно главная печаль то, что уже нельзя просто так стрелять людей, а его желание — снова к этому вернуться.
Забвения. Я хочу забвения. Чтобы все всё забыли. Мы сможем помириться. Но... раз я все помню так отчетливо, значит есть и другие, такие же памятливые? Из тех, кому удалось сменить роль. И выжить.
Мы убивали людей не потому, что надо, и не потому, что хотели, и не потому, что это нравилось!
— А почему?
— Потому что знали: можно. Нам можно.
Честно говоря, никогда мы не боялись ничьей мести, но этот прекрасный порядок, делавший всю семью заложниками и соответчиками, очень помогал нам правильно воспитывать недостаточно сознательное население.Прошлое преследует Хваткина, словно древнегреческие Эринии, не давая покоя, не позволяя забыть или найти прощение. И хотя ему бы хотелось, чтобы духи возмездия сменились на Эвменид, в нём кроется слишком много ожесточённости и беспамятства, чтобы это стало реальностью. Ведь вся сотворённая жестокость возвращается к палачу в виде невыносимого бремени. И его желание «забвения» — не надежда на покаяние, а стремление избавиться от ответственности, забыть собственную роль в преступлениях, стать таким же «пострадавшим» от системы, как и те, кого он уничтожал. Ведь по его мнению если он действовал по приказу, ответственность должна быть перенесена на руководство.
По законам всего мира палач не может и не должен оценивать правосудность приговора. Это в его компетенцию не входит, милый ты мой друг. И ответственности за исполнение неправосудного приговора он тоже не несет. Вот так-то! Нет такого закона! И обвинять меня поэтому ни в чем нельзя, поскольку это противоречило бы фундаментальной идее юриспруденции: нуллюм кримен, нуллюм пёниа сине леге — нет преступления, нет и ответственности, если нет закона. Все понятно?Портрет Хваткина создан с ясностью и откровенностью. Он не испытывает раскаяния за свои действия. Скорее, его мучает ощущение утраты власти. Переход от активного палача к пенсионеру вызывает в нём тоску по временам, когда он был неуязвим и неподсуден. Это своеобразная ненормальная форма тоски. Тоски по боевому прошлому, вместо того чтобы размышлять о лучшем будущем. Так что это можно рассматривать как деградацию. Причём деградация не только человека, но и всей системы, породившей кучу таких «Хваткиных». Система, которая когда-то была всемогущей, рано или поздно теряет свою хватку, прекращает хватать людей, а её деятели отодвигаются в сторону, на обочину истории. Тут и скрыта главная печаль героя: он не может смириться с новым миром, где его методы больше не востребованы.
У Вайнеров снова получилось создать ужасающую, наводящую тоску картину времени репрессий:
Для кого — тюрьма, а для кого — Отчизна. Для кого — вертухай, а для кого — верный солдат Родины.
Кто не пережил сам, кто не испытал животного палящего ужаса от своей беззащитности, полной обреченности, совершенной подвластности громадной жестокой воле, тот этого понять не может.
Даже пытались построить систему кары — старались угадать, за что берут сейчас.
По профессии? По нации? По очередной кампании? По происхождению? По заграничному родству? По алфавиту?
Где берут?
Когда берут?
И конечно, никакой системы не получалось, потому что они сами не хотели поверить в то, что брали везде, всегда, за все, ни за что.
Великая благодать всеобщего стукачества, сытная манна тотального осведомительства, свежий воздух агентурной информации!471,1K
Аноним13 июля 2012 г.Читать далееРоман был написан в 1980 году. Не могу предположить, что могло произойти, чтобы безнаказанно для авторов книга была бы тогда издана. Даже самиздатом. Напечатали почти через десять лет. Когда уже стало можно. Это первая книга дилогии Вайнеров. Вторая – «Петля и камень» – тоже сильная и пронзительная, но следа не оставила. К этой же время от времени возвращаюсь мыслями. Особенно сейчас, в наше неспокойное время. Когда нет-нет да и появится на горизонте очередной прототип главного героя.
Конец 70-х. Благополучный и состоявшийся профессор юридических наук вынужденно вспоминает прошлое. Конец 40-х – начало 50-х (речь о двадцатом веке).
Печально знаменитое «дело врачей» и главный герой на заре стремительной карьеры. По трупам и головам. Преступления без наказания. Разврат и неизбывное расейское пьянство. Похмелье.
В похмелье и в старости люди, наверное, острее чувствуют – сколь многого они не сделали и как мало осталось времени. Хочется спать, а неведомая сила поднимает тебя и начинает кружить, мучить, стыдить: думай, кайся, продлевай остаток...
Знаете, что для меня было (и остается) самым поразительным? Я такого, кажется, больше нигде не встречала. Роман написан от первого лица. От имени этого (затрудняюсь подобрать определение) наигнуснейшего человека. Он рассказывает о том, что, как и почему делал. Подробно, поэтапно описывает события своей жизни. В меру буднично, иногда с юморком, местами эмоционально. То есть по-человечески. И в какой-то момент я начинаю сочувствовать и сопереживать, когда не все складывается, когда – проблемы… Стоп-стоп! Разве я могу даже на минуточку представить себя сотворившей подобное?! Чур меня.
На протяжении всего романа я замечала такие моменты-ловушки.
Может быть, кто-то «наелся» до отвала произведениями о том времени, разоблачениями и подобным. Полагаю, эта книга стоит особняком.
Не знаю, насколько эта история выдуманная, но нет в ней ничего такого, чего не могло произойти тогда и не может произойти сейчас. Страшно.452,3K
Аноним23 сентября 2024 г.Уже по "Эре Милосердия" было понятно, что Вайнеры отнюдь не рядовые ремесленники, но кто мог предположить, что именно они создадут лучшую книгу про гэбню, да ещё и в формате фантасмагорического плутовского романа? Написана она совершенно фантастическим, живым языком, благодаря чему проглатывается почти мгновенно, а бывший полковник МГБ Павел Хваткин, которого жизнь спустя двадцать с лишним лет ухватила таки за задницу - один из самых интересных и отталкивающих героев русской литературы.
321K
Аркадий Вайнер, Георгий Вайнер
4,1
(7)
Цитаты
- Аноним3 ноября 2024 г.
Так надо. Универсальный ответ на все неразрешимые вопросы жизни. ТАК НАДО. Абсолютная логическая посылка. ТАК НАДО. Абсолютный логический вывод, не допускающий дальнейших нелепых и ненужных вопросов: КОМУ НАДО? ЗАЧЕМ НАДО? КАК НАДО?
Так надо. Венец познания.19693 - Аноним29 октября 2024 г.
Во все времена стояли мы на огромной таинственности, внутри которой просто глупость.
19835 
Аноним15 ноября 2013 г.Все преступления мира, по-моему, возникли на иллюзорной надежде безнаказанности.
10580
Подборки с этой книгой
Черный список
- 589 книг
Человек против системы
- 118 книг
Обличение советской власти.
- 270 книг
Сталинские репрессии и лагеря
- 140 книг
Беларусь в литературе
- 295 книг
Другие издания
