Klein Zaches genannt Zinnober

Непомерно восторженным поэтам еще многое в прелестной Кандиде пришлось бы не по сердцу, но чего они только не требуют!
Прежде всего они хотят, чтоб от всего, что они ни изрекут, девица приходила в сомнамбулический восторг, глубоко вздыхала, закатывала глаза, а иногда на короткое время падала в обморок или даже лишалась зрения, что являет собой уже высшую ступень женственнейшей женственности. Далее помянутой девице полагается распевать песни, сложенные поэтом, причем мелодия должна сама родиться в ее сердце, после чего ей (то бишь девице) надлежит внезапно занемочь, и тоже начать писать стихи, однако весьма стыдиться, когда это выйдет наружу, невзирая на то что она сама, переписав их нежным почерком на тонко надушенной бумаге, вручит поэту, который своим чередом также занеможет от восторга, что ему, впрочем, никак нельзя вменять в вину.
Есть на свете поэтические аскеты, которые заходят еще дальше и полагают, что если девушка смеется, ест, пьет и мило одевается по моде, то это противно всякой нежной женственности. Они почти уподобляются святому Иерониму, который запрещает девушкам есть рыбу и носить серьги. Им надлежит, так велит святой, вкушать лишь малую толику чуть приправленной травы, непрестанно быть голодными, не чувствуя голода, облекаться в грубые, худо сшитые одежды, которые скрывали бы их стан, и прежде всего избрать себе в спутницы особу серьезную, бледную, унылую и несколько неопрятную.

- Мой славный, всемилостивейший князь! Я это докажу, и потому не надо
никакого "или"! Дело обстоит следующим образом: тяжелый орденский знак на
ленте, особливо же пуговицы на спине оказывали вредное действие на ганглии
станового хребта. И в то же время орденская звезда производила давление на
то узловато-волокнистое сращение между грудобрюшной преградой и верхней
брыжейной жилой, которое мы называем солнечным сплетением и которое
предоминирует в лабиринте прочих нервных сплетений. Сей доминирующий орган
находится в мпогоразличнейших отношениях с церебральной системой, и
естественно, что пагубное воздействие на ганглии было также вредоносно и
для него. Но разве нерушимое отправление церебральной системы не есть
необходимое условие сознания, личности как выражения совершеннейшего
соединения целого в едином фокусе? Не является ли весь жизненный процесс
деятельностью в обеих сферах, в гапглиональной и церебральной системах?
Итак, помянутое пагубное воздействие нарушило функции психического
организма. Сперва появились мрачные мысли о тайном самопожертвовании на
благо государства через болезненное ношение ордена и тому подобное;
состояние становилось все более опасным, пока полная дисгармония между
ганглиональной и церебральной системами не привела к совершенному
исчезновению сознания, полному уничтожению личности. Это состояние мы и
обозначаем словом "смерть"! Да, всемилостивейший повелитель, министр уже
утратил свою личность и был, таким образом, совершенно мертв, когда
низвергался в этот роковой сосуд.