Ловушка для Буратино

— Сейчас все курят, — сказал Димка.

— Что значит «все»? Я, например, не курю.

— Вы взрослая. А я имею в виду школьников. Вон даже пятиклашки смолят.

— Не оправдывайся, Молодцов. А что вы здесь так поздно делаете?

— В казино хотели попасть, — простодушно ответил Леша. — Да вот не пускают.

— В казино?! Ну знаете ли, это уже… это… — Софья Николаевна даже слов не нашла. — Придется рассказать о вашем поступке Изабелле Юрьевне.

Упоминание о грозной Изабелле Юрьевне вконец испугало и без того напуганного Толс-тикова.

— Вы не так поняли, Софья Николавна, — забормотал он. — Мы в казино не играть… мы разведывательно-спасательную операцию проводить… Там бандиты…

Димка опомнился и деловито заговорил:

— Первым делом, Софья Николавна, вам надо попасть в казино.

— Ну, я думаю, меня-то уж туда пустят.

— Не обязательно. Вдруг мест нет. Хотя вряд ли, конечно. Но всякое может быть. В этом случае вы должны отстегнуть на входе бабки.

— Что, что? — переспросила Сонечка. — Не поняла.

— Дать взятку охраннику, — пояснил Димка.

— А-а, понятно. А сколько надо дать? Молодцов прикинул.

— Я думаю, чирика вполне хватит.

— Чирик — это десятка? — наивно спросила Сонечка. — Значит, я должна дать десять рублей? Так мало?

— Каких рублей, Софья Николавна? Баксов. То есть долларов.

— Ой, а у меня нет долларов.

— Вот что, мальчики. — Сонечка решительно поднялась с дивана. — В казино полезу я!

Леша даже пирог жевать перестал.

— Через форточку?! Учительница слегка смутилась:

— Ну, то есть я хотела сказать — пойду.

Мальчишки смотрели на Софью Николаевну, разинув рты. Они не ожидали от Сонечки такого поступка. Сонечка и сама от себя этого не ожидала.

Дело в том, что Софья Николаевна Оладуш-кина ни разу в жизни не ходила ни в казино, ни в ночной клуб, ни даже на дискотеку. И не потому, что была уж очень застенчивой. Нет. Просто ей не хотелось туда идти. Больше всего на свете Сонечка любила читать книги. И вечерами, уютно устроившись в кресле, она открывала томик своего любимого Бунина или томик своего любимого Пушкина и уносилась совсем в другой мир…

Но слова были произнесены. И теперь было уже непедагогично отказываться от собственных слов.

— А если тебя застукают?

— Скажу, что заблудился.

— А если бандиты не поверят и захотят тебе шею намылить?

— А это на что?! — Молодцов эффектным движением выхватил из кармана охотничий нож с широким лезвием.

— Ух ты! — восхитился Толстый. — Какой здоровенный. Тоже отец дал, да, Дим?

— Ага, — опять соврал Димка. — Хотел еще и пушку дать, но я отказался. На крайний случай и нож сгодится… Ну как мой планчик, пацаны?

— Потрясный план! — сказал Леша.

По мнению же Ромки, план был дурацкий. Но он не стал говорить об этом вслух. Орешкин понял, что Димка завелся. И его теперь танком не остановишь.

— А что ты так рано, зайчик? — спросила она.

— Террористы школу взорвали, — трагическим голосом сообщила Лика.

— Какой кошмар! — воскликнула Елизавета Аркадьевна, меняясь в лице.

— Ур-р-р-а! — закричал Франсуа и захлопал крыльями. — Ур-р-р-а!!!

Лика рассмеялась:

— Я пошутила, тетя Лиза. Нас просто рано отпустили.

Горохова-Данилова недоуменно смотрела на ребят.

— Я не понимаю. Значит, школу не взорвали?

— Конечно нет. Это шутка… Шут-ка, — по слогам произнесла Лика.

На лицо тети Лизы медленно возвращалось прежнее выражение.

— А я и поверила. Думала — правда.