Рассказы

Поэтому он побежал от отца, останавливаясь, как только отец останавливался, и спеша вперед, стоило лишь пошевелиться отцу. Так сделали они несколько кругов по комнате без каких-либо существенных происшествий, и, так как двигались они медленно, все это даже не походило на преследование.

Что делать нашим легким, – закричал я, – если не будете дышать быстро, – кричал я, – вы задохнетесь сами по себе, от внутренних ядов. Если вы будете дышать медленно, вы задохнетесь от воздуха, негодного для дыхания, от возмущенных вещей. Если же вы станете искать нужный темп, то погибнете из-за самих поисков.

Не сердитесь… зачем вам сердиться из-за вещей, которые не имеют к вам отношения

У отца была навязчивая мысль:как можно быстрее загнать Грегора в его комнату. Но он застрял,не мог самостоятельно двигаться:на одном боку лапки повисли,дрожа,вверху; на другом они были больно прижаты к полу.И тогда отец с силой дал ему сзади поистине спасительного теперь пинка...

Человек так надрывается на работе в конторе, что потом от усталости и каникулами не может насладиться как следует. Но никакая работа не дает человеку права требовать, чтобы все обращались с ним любовно, нет, он одинок, он для всех чужой, он только объект любопытства.

Ах, эти убого тонкие стены, предающие человека, честно трудящегося, а нечестного укрывающие.

Gregor machte nun unmittelbar bei der Wohnzimmertür halt, entschlossen, den zögernden Besucher doch irgendwie hereinzubringen oder doch wenigstens zu erfahren, wer es sei; aber nun wurde die Tür nicht mehr geöffnet und Gregor wartete vergebens. Früh, als die Türen versperrt waren, hatten alle zu ihm hereinkommen wollen, jetzt, da er die eine Tür geöffnet hatte und die anderen offenbar während des Tages geöffnet worden waren, kam keiner mehr, und die Schlüssel steckten nun auch von außen.

— Эта местность мешает мне думать, — сказал он тихо, — из-за нее мои рассуждения качаются, как цепные мосты при яростном течении. Она красива и хочет поэтому, чтобы на нее смотрели.
...
А разве мы не должны сохранять ее расположение к нам, чтобы вообще сохранить ее, питающую такое причудливое пристрастие к каше наших мозгов? Она обрушит на меня свои зубчатые тени, она молча выставит передо мной ужасно голые стены, и мои носильщики споткнутся о камешки на дороге.

Мы же как пеньки на снегу. На вид они просто лежат сверху, кажется, что их можно сдвинуть легким толчком. Но нет, нельзя, ибо они прочно связаны с почвой. Но даже это всего лишь видимость.

Но я с удивлением видел: чем уверенней становился я в своей жизни, тем выше и шире расстилалось небо.