Сказки обратимой смерти. Депрессия как целительная сила

Но ведь произведение, чтобы быть созданным, не обязано быть идеальным, равно как и мы не обязаны быть верхом совершенства, чтобы его создать. Наоборот, недостаток совершенства является одним из условий, одним из основных двигателей образования всего живого в этом мире.

Эти короткие истории относятся к назидательному жанру, особенно почитаемому инквизиторами и гувернантками. А мораль такова: не ходи одна в лес; там бродит злой волк – и он тебя съест.

Иногда наша депрессия – это единственный «аварийный выход» из нагромождения вынужденных обязанностей (часто будто бы взятых на себя добровольно) и образов, которые не совпадают с нашими личными потребностями или даже противоречат нашей внутренней сущности.

Женщины, которые в отличие от Психеи вобрали в себя образ сильной и сочувствующей матери, способны пройти курс жизненных испытаний и набраться необходимых знаний, не прибегая к депрессивно-целительному действию обратимой смерти, без которой не могут обойтись Красная Шапочка, Белоснежка и все их остальные спящие (или умирающие) подружки.

Приступы тревожности "неизвестного происхождения" атакуют нашу жизнь в самом ее апогее, наказывая за то, что в этой жизни не находят своего отражения наши истинные потребности, подчиненные нашим внутренним или внешним (социальным) понятиям о неких нравственных идеалах.

ни у кого из нас нет в принципе «настоящих родителей», а это значит, что те родители, которых мы несем в себе, и являются нашими собеседниками или оппонентами в нашем пожизненном бесконечном диалоге. К настоящим людям, благодаря которым мы оказались в этом мире, вся эта история обычно имеет весьма косвенное отношение.

Особенно тяжело слабым матерям проявлять или испытывать чувства близости: они часто путают слабость и проявление чувств, в то время как проявление чувств – в том числе и тяжелых – как раз указывает на наличие сил и придает силы.

Не раз я встречала там, внутри, себя двух-, трех, десятилетнюю. Иногда мы беседовали, иногда просто немного гуляли вместе. И каждый раз, прощаясь, я с огромной любовью обнимала и сильно-сильно прижимала себя к себе. Встречи такого рода, по-моему, хорошо залечивают застарелые раны.

Женственность, не являющаяся "по-матерински женственной", напористая, агрессивная, требовательная, гневная, буйная, необтесанная, была изгнана из нашей культуры в процессе длительной борьбы за мужское или женское первенство и растоптана грубыми подошвами победителей. На протяжении поколений мы, женщины, впитали и усвоили отношение патриархального общества к этим нашим особым чертам; и мы живём, замкнувшись в себе, как изгнанницы.