О любви и прочих бесах

Чайки с распростертыми крыльями, неподвижно зависшие в воздухе, казалось, умерли прямо в полете.

Девочка молча отшатнулась, когда он хотел взять ее за руку и отвести в спальню, и ему пришлось втолковать ей, что на всем свете слово мужчины — закон.

— Я знал, что дорого за это заплачу, — сказал маркиз. — Но я готов отдать за нее жизнь.
Бернарда вздохнула. «Он хочет сказать, что наш публичный семейный позор
его убивает».

Перед его глазами возникла женщина в шелковом капоте, бледная, увядшая и чужая, и не сразу пришло в голову, что это — жена.

Доминга выходила девочку, крестила именем Иисуса и посвятила Олокуну, африканскому божеству неустановленного пола и такого страшного, что видеть его разрешалось только во сне, да и то со спины.

- Ни один безумец не безумен, если вслушаться в его доводы.

Нет лекарства, которое способно вылечить то, что может вылечить счастье.

Делауро был абсолютно уверен в своей неспособности общаться с женщинами. Ему они казались существами только к тому и склонными, чтобы воздвигать неодолимые препятствия перед человеком в бурном океане житейского бытия.

Юный Игнасио с детства испытывал страх перед всеми тварями, кроме кур. В поместье же он увидел живую курицу и, представив себе, как бы эта птица выглядела, будь она величиной с корову, так напугался, что с той поры в каждой курице ему стало видеться самое что ни на есть страшное чудище.

Дочь в те дни его спросила, правда ли, как поется в песнях, что любви все подвластно.
— Правда, — ответил он. — Но лучше этому не верить.