Мы. Повести и рассказы

в 35‑м году – до основания Единого Государства – была изобретена наша теперешняя, нефтяная пища. Правда, выжило только 0,2 населения земного шара. Но зато, очищенное от тысячелетней грязи, каким сияющим стало лицо земли. И зато эти ноль целых и две десятых вкусили блаженство в чертогах Единого Государства.

Самое прекрасное в жизни - бред, и самый прекрасный бред - влюблённость.

Что со мной? Я потерял руль. Мотор гудит вовсю, аэро дрожит и мчится, но руля нет, и я не знаю, куда мчусь: вниз - и сейчас об земь, или вверх - и в солнце, в огонь...

Я боюсь, что у русской литературы одно только будущее: её прошлое.

За эти дни и ночи я прожила десять или, может быть, двадцать лет. И будто комната у меня – не четырехугольная, а круглая, и без конца – кругом, кругом, и все одно и то же, и нигде никаких дверей.

Смех бывает разного цвета.

Но прежде оружия мы испытываем слово.

– Не надо! Не надо, – крикнул я.

…Так же, как заслониться руками и крикнуть это пуле: вы еще слышите свое смешное «не надо», а пуля – уже прожгла, уже вы корчитесь на полу.

Любовь и голод владеют миром.

Там, конечно, будет и она, увижу ее, но только издали. Издали – это будет больно, потому что мне надо, меня неудержимо тянет, чтобы – рядом с ней, чтобы – ее руки, ее плечо, ее волосы… Но я хочу даже этой боли – пусть.