Битва железных канцлеров. Пером и шпагой

Если бы наш век не был таким развращенным, никто не замечал бы моей нравственности...

Историки не признают за сочинениями де Еона глубокого анализа событий и причин надвигающейся катастрофы. Но зато никто не смог отказать ему в таланте изложения: любой сложный вопрос становился под пером кавалера изящным и легким, почти игривым, как шипенье в бокале шампанского.

Особенно интересовался де Еон проблемой налогов. Франция переживала тяжелые годы, и каждый образованный патриот (а де Еон считал себя таковым), должен был много думать, чтобы вывести страну из тупика, в который ее загнали пылкие красавицы, вроде де Шатору, мадам Помпадур, а теперь на шее Франции сидела новая панельная шлюха с чужим именем – графиня Дюбарри.

Дипломат, сверкнувший когда-то блестящим метеором, повидавший и взлет славы, и низость падения, теперь осел за письменным столом. История и политика, торговля и безбрачие, навигация и духовенство, администрация и финансы – таковы были вопросы, занимавшие теперь его буйную голову.

Лучше уж доки и кусок мыла во рту, чем каторжные галеры и клеймо бурбонской нежной лилии, что выжигает палач на плече раскаленным железом!

Скажи, приятель: неужели тебе не хочется после мыльной закуски прополоскать рот хорошим пивом?

Европейское общество знало, что Людовик распутен. Но мрачная тайна укрывала знаменитый «Олений парк» в Париже, и никто в Европе не догадывался, что творится за этой глухой оградой... Тайный гарем Людовика!Девочки, почти младенцы!

Я не вижу надобности входить в рассуждения относительно размеров своего желудка

-Дон Кихот, славный рыцарь Ламанчский, - сказал де Вержи, не расставаясь с ложкой, - обычно принимал трактиры за замки. А мы с вами, кавалер де Еон, принимаем замок посольства за трактир! Так что я, как и вы, не гублю себя хождением по трактирам.

Столоваться у кого-то, только не дома, это моя политическая система, которой я, еще со времен Петербурга, строго придерживаюсь... Здесь я постоянен, как старая дева в любви к кошкам!