Комедии

Знаешь, Шарлотта, нехорошо это и нечестно - не любить людей, которые нас любят.

И школа светская, хороший тон внушая,
Не меньше учит нас, чем книга пребольшая.

Но раз вам по душе пороки наших дней,
Вы, черт меня возьми, не из моих людей.
То сердце, что равно всем безразлично радо,
Просторно чересчур, и мне его не надо.
Хочу быть отличен - и прямо вам скажу:
Кто общий друг для всех, тем я не дорожу!

Ведь может быть супруг за честь свою спокоен
Лишь при условии, что сам любви достоин.
И если у мужей растёт кой-что на лбу,
Пускай винят себя - не жён и не судьбу.

Тот, кто за суету поносит мир греховный,
Не должен хвастаться своею родословной,
И кто живёт постясь и вознося мольбы,
Не должен поминать дворянские гербы.

На свете нет лекарств противу клеветы.
Нам надо честно жить и презирать злословье,
А сплетники пускай болтают на здоровье.

Еще немного - и я бы окончательно вылечил вас.

Тома Диафуарус. Позвольте мне также, с разрешения вашего батюшки, доставить вам развлечение и пригласить вас, сударыня, на вскрытие женского трупа, которое состоится на днях: я буду там давать объяснения.
Туанетта. Нечего сказать, приятное развлечение! Обыкновенно люди водят своих возлюбленных в театр, но показать вскрытие трупа - это, конечно, гораздо более светское удовольствие.

Учитель философии. По той причине, сударь, что мы можем излагать свои мысли не иначе, как прозой или стихами.
Г-н Журден. Не иначе, как прозой или стихами?
Учитель философии. Не иначе, сударь. Все, что не проза, то стихи, а что не стихи, то проза.
Г-н Журден. А когда мы разговариваем, это что же такое будет?
Учитель философии. Проза.
Г-н Журден. Честное слово, я и не подозревал, что вот уже более сорока лет говорю прозой.

Какой же это дурень отказывается от немой жены? Дал бы господь моей жене заболеть этой болезнью, я бы уж не стал ее лечить.