Двойник. Повести и рассказы

Эти бездарные исполнители закона решительно не понимают, да и не в состоянии понять, что одно буквальное исполнение его, без смысла, без понимания духа его, ведет прямо к беспорядкам, да и никогда к другому не приводило.

Все непосредственные люди и деятели потому и деятельны, что они тупы и ограничены.

... когда эта молодежь, эта милая молодежь, захочет сказать что-нибудь такое умное и проникнутое, то вдруг слишком искренно и наивно покажет лицом, что "вот, дескать, я говорю тебе теперь умное и проникнутое", и не то чтоб из тщеславия, как наш брат, а таки видишь, что она сама ужасно ценит все это, и верует, и уважает, и думает, что и все это точно так же, как она, уважаете. О искренность! Вот тем-то и побеждают.

"Я - есмь часть той части целого, которая хочет делать зло, а творит добро..."

Замечали ли вы, что самые утонченные кровопроливцы почти сплошь были самые цивилизованные господа <…> По крайней мере, от цивилизации человек стал если не более кровожаден, то уже, наверно, хуже, гаже кровожаден, чем прежде.

Кажется, еще сильнее грустишь о свободе под ярким солнечным лучом, чем в ненастный зимний или осенний день, и это заметно на всех арестантах.

Так и чувствуешь уже по одному отдаленному шепоту, что всё, об чем он рассказывает, никогда к нему опять не воротится, а сам он, рассказчик, – ломоть отрезанный.

– воза и лодки удесятерялись, усотерялись в глазах моих; казалось, все поднялось и поехало, все переселялось целыми караванами на дачу;

Я даже вздумал было призвать Матрену и тут же сделал ей отеческий выговор за паутину и вообще за неряшество; но она только посмотрела на меня в удивлении и пошла прочь, не ответив ни слова, так что паутина еще до сих пор благополучно висит на месте.

он сам, весь, до того поддавался магнетизму всякого взгляда, на него устремленного, что почти инстинктом угадывал, что его наблюдают, тотчас же оборачивался к своему наблюдателю и с беспокойством анализировал взгляд его.