Происхождение семьи, частной собственности и государства

Фридрих Энгельс

Аннотации в книге нет

Жанры

Рейтинг LiveLib

4,1

634 оценки

5
43%
4
38%
3
14%
2
3%
1
2%

Ваша оценка

Прочитали 803Хотят прочитать 993

Рецензии

Аноним12 марта 2025 г.
Веха в истории науки, смесь крылатых и ироничных фраз и скучных описаний
Одна из поздних книг Энгельса, которую я частично прочёл, но большую часть которой прослушал в аудио-формате. Впервые она была издана им на немецком языке в 1884 году и пережила ещё при его жизни, до 1895 года много переизданий, в том числе как минимум, четыре немецких, а также несколько изданий на других европейских языках. Таким образом книга была издана им уже после смерти его соратника, Карла Маркса, скончавшегося в 1883 году.
Ее написание и издание, по сути, было вдохновлено теорией развития народов на ранних этапах формирования цивилизаций, авторство которой принадлежит американцу Льюису Моргану, который был современником Энгельса. Понятно, что при этом Энгельс увидел в творении Моргана много созвучного с их марксистским подходом и пониманием - так называемым "материалистическим пониманием истории". Льюис ведь тоже считал, что основной движущей силой развития общества был материальный прогресс, связанный с развитием, выражаясь марксистским языком, производительных сил. Одновременно можно сказать, что теория Моргана использовалась Энгельсом как набор кирпичиков в достройке их с Марксом версии теории исторического развития.
Сам Морган, в частности, был известен тем, что много лет прожил в племени ирокезов в восточной части САСШ (нынешних США), ещё до Гражданской войны в этой стране. Его длительные наблюдения за внутренней организацией и устройством жизни индейских племён помогли ему провести не только глубокие этнографические исследования, но и сопоставляя эти наблюдения и обобщения с различными материалами по ранней европейской истории, сформулировать собственную теорию возникновения цивилизации, которую он уже традиционно вслед за более ранними авторами, начиная ещё с Ибн-Хальдуна (14 век), делил на три основных этапа - дикость, варварство и собственно цивилизация.
Вспоминаются активные баталии, еще со времён СССР между так называемыми двумя подходами к периодизации истории - формационным и цивилизационным. Последний условно обобщал великое множество различных версий развития цивилизаций, которые расходились с советской сталинской догматической версией так называемой "пятичленки".
Энгельсу наверное повезло, что указанная "пятичленка" была разработана уже после его смерти. Сам он не сильно парился по поводу такого рода противопоставлений формаций и цивилизаций, а вполне культурно и терпимо относился к вроде как цивилизационному подходу в теории самого Моргана, большую часть своей книги просто пересказывая её. Лишь в последней - девятой главе Энгельс даёт больше ссылок на цитаты Маркса, в том числе в его "Капитале", притом, что Энгельс был фактически не просто редактором, но во многом здесь соавтором Маркса. В этой главе также много можно встретить искромётных фразочек у Энгельса, в которых узнаётся знакомых стиль ироничных шуток из "Капитала". Похоже, что искусством такого рода сатиры владели оба из этой сладкой парочки.
На мой взгляд отдельные части книги, особенно продолжительные второй и третий разделы - про семью и ирокезов читаются достаточно утомительно, с приведением обширных скучных подробностей и разъяснений. Мне, правда, понравилось, как Энгельс в начале третьего раздела признаёт за Морганом приоритет в понимании центральной роли рода в раннем развитии человеческих сообществ, проводя для этого в том числе и соответствующий лингвистический анализ использования слова "род" и их созвучия в разных индоевропейских языках. Интересно, что хотя такое слово ("род") существует и достаточно удобно для использования в немецком и русском языках, в английском языке с этим проблемы и при переводе отдельных положений книги из разных её глав на английский применительно к ранней истории разных народов приходится подбирать различные английские эквиваленты.
В общем, эта книга, конечно, теперь воспринимается больше как веха в истории науки более чем столетней давности, которая хотя вслед за Морганом и старалась тогда уже претендовать на формирование обобщённой теории ранней истории человечества, вряд ли могла реально это делать, например, вне хорошего изучения той же ранней истории китайской и индийской цивилизации.
Читать далее
75
534
Аноним14 января 2019 г.
Фратрии и брачные классы
Энгельс подкупает своим стилем, четкостью и прозрачностью. «Происхождение семьи…» я точно читал в университете, а сейчас, увидев множество ссылок на Энгельса у Харви (и вспомнив о прочитанной относительно недавно работе Аллена о «паузе Энгельса») в «Социальной справедливости и городе» (на «Положение рабочего класса в Англии») решил что-нибудь у Энгельса почитать (и до книги об Англии тоже скоро доберусь, думаю).
С позиции дня сегодняшнего книга, пожалуй, слишком схематична, автор слишком последовательно применяет шаблон, нивелируя различия народов и континентов. Я не знаком с современными исследованиями родового строя, поэтому ничего не могу сказать о релевантности выводов, однако лично мне стали куда понятнее разговоры о римской семье, столь непохожей на современные. Трудно спорить и с дихотомией моногамии-проституции, тут Энгельс бьет не в бровь, а в глаз.
Но, каюсь, интереснее мне было другое – этот неизбежный флер научного труда XIX века, воспринимаемого в веке нынешнем. Энгельс ни капли не смущаясь пользуется терминами, загрязненными в XX веке нацистами и прочими доктринерами. Кто сейчас будет писать об ариях всерьез? Политкорректное название теперь, насколько я могу судить, индоевропейцы. Много, очень много в книге и классического образования, ссылок и цитат из древних греков. Это, знаете ли, заставляет чувствовать свою необразованность, для Маркса с Энгельсом же эти классики были близки и понятны, цитаты же из них были своеобразным койне.
Любопытен и мир, в котором жил и думал автор – книга, как известно, основана на труде американского автора, о котором Энгельс не знает ничего, кроме, собственно, этой книги. В примечании Энгельс пишет, что как-то на пароходе встретился со знакомцем Моргана и пытался о нем расспрашивать, да толком ничего не узнал. Мир, связанный транспортом, но еще мало связанный информационно.
Читать далее
70
4,9K
Аноним24 февраля 2025 г.
История с материалистической точки зрения
В своей работе Фридрих Энгельс показывает эволюцию института семьи и брака, роль частной собственности в этом, а также раскрывает экономические предпосылки появления государства.
Говорится о том, как из дикого группового брака общество постепенно перешло к варварскому парному браку и моногамии в эпоху цивилизации. Говорится про разное положение мужчины и женщины в браке и, чем современнее, тем положение женщины может быть ниже или угнетеннее. Так например, в годы варварства, то есть Средневековья, сохраняется право первой ночи (jus primae noctis), когда женщина могла жить только с одним мужчиной, но только после того, как старейшина или жрец, или господин иного рода первым проведет с ней ночь.
Или изменение роли женского труда:

Та самая причина, которая прежде обеспечивала женщине ее господство в доме — ограничение ее труда домашней работой, — эта же самая причина теперь делала неизбежным господство мужчины в доме; домашняя работа женщины утратила теперь свое значение по сравнению с промысловым трудом мужчины; его труд был всем, ее работа — незначительным придатком.
Это связано с развитием скотоводства, так как именно мужчины первыми одомашнивали диких животных, а потом занимались целенаправленным разведением скота. Скот, шкуры, мясо и молоко давали огромное количества товаров для обмена, гораздо в большем количестве, чем нужно было для выживания одного человека. Поэтому мужчины становятся главными в семье. В то время как раньше его основной задачей была охота, а женщина следила за большой частью домашних дел, теперь же положение женщины оказывается вторичным, её дела считаются отныне незначительными по сравнению с обязанностями мужчины.
Автор пишет не только о прошлом, но и предполагает дальнейшую эволюцию семей и брака, однако Энгельс, по крайней мере в данной работе убежден, что неизвестно какой будет семья и брак в будущем, это решат сами будущие поколения, когда освободятся от экономических ограничений существующих моногамных семей.
Фридрих Энгельс неоднократно воспевает родоплеменной строй североамериканских индейцев, он объясняет, что родовое общественное деление возможно при сравнительно небольшом количестве людей. И чем больше будет рождаться людей, тем проблематичнее было бы сохранять индейские обычаи и социальную стратификацию. Кроме того, обратная сторона жизни племени - это постоянная жестокая война со всеми другими племенами. Племя было твоей границей, за которой находился враждебный, пугающий мир. Отсюда же и примитивные, наивные религиозные представления людей этого этапа развития. Не маловажным фактором крушения племен становится низкая производительность труда, постоянная борьба с природой за выживание, малое число людей на огромных американских равнинах. Поэтому на этапе цивилизации от родового деления людей общество ушло.
Далее автор повествует о греческом общественном строе, который крайне похож на ирокезский родовой. Отличие в том, что в греческом вместо материнского права начинает доминировать право мужское и из-за желания оставить накопленные богатства в роде, последний начинает все чаще отделяться от остального общества. Кроме этого, в греческом роде появляются предпосылки появления государства именно как аппарата управления обществом со стороны правящих элит, а не всего общества в целом.

Недоставало еще только одного: учреждения, которое не только ограждало бы вновь приобретенные богатства отдельных лиц от коммунистических традиций родового строя, которое не только сделало бы прежде столь мало ценившуюся частную собственность священной и это освящение объявило бы высшей целью всякого человеческого общества, но и приложило бы печать всеобщего общественного признания к развивающимся одна за другой новым формам приобретения собственности, а значит и к непрерывно ускоряющемуся накоплению богатств; недоставало учреждения, которое увековечило бы не только начинающееся разделение общества на классы, но и право имущего класса на эксплуатацию неимущего и господство первого над последним.
И такое учреждение появилось. Было изобретено государство.
Старый родовой строй общества был безвозвратно потерян. Ему на смену пришло разделение по богатству и владению землёй. Человек был уже не связан со своим родом, а связан, в первую очередь, с землёй, на которой живёт. Сформировались новые элиты, богатые семьи, которые закрепляли в законах не родовые порядки, а имущественные. В период расцвета в Афинах рабов уже было больше свободных людей. И это тоже свидетельство деградации общества в пользу наживы и выгоды, дальнейший уход от рода, где раб мог стать свободным членом семьи. В Афинах же рабство становится наследуемым, закрепляя бесправное положение узников. Но и рядовому афиняну трудно было конкурировать с рабскими мануфактурами - он должен был начать заниматься новыми общественными профессиями, как например, полицейскими, потому что земледелие уже не приносило прежних доходов, либо разориться. Большинство греков не смогли принять новые правила жизни и обеднели.
В книге есть отдельная глава про рииское общество, что постепенно также деградирует из родового с равными правами всех членов к разделенному на патрициев и плебс. Говорится о постепенном сокращении функций родовых органов власти - курий и переход реального правления к Сенату и консулам, а также об изменении роли рабского труда.
В Римской империи рабство начинает отмирать, так как становится неэффективным. Но за годы рабства производительный труд стал считаться чем-то призренным и низким. Интересно, что развитие христианства нисколько не мешало развитию рабского труда или рабской морали. Сама церковь активно использовала рабов и в древности и в Средние века.
Об этом и многом другом вы сможете узнать в этой увлекательнейшей работе ученого, писателя и мыслителя Фридриха Энгельса.
Читать далее
68
312

Все рецензии

Цитаты

Аноним15 января 2015 г.
Народы, у которых женщины должны работать гораздо больше, чем им полагается, по нашим представлениям, часто питают к женщинам гораздо больше подлинного уважения, чем наши европейцы.
21
3,7K
Аноним10 марта 2025 г.
Чем меньше развит труд, чем более ограничено количество его продуктов, а следовательно, и богатство общества, тем сильнее проявляется зависимость общественного строя от родовых связей. Между тем в рамках этой, основанной на родовых связях, структуры общества все больше и больше развивается производительность труда, а вместе с ней – частная собственность и обмен, имущественные различия, возможность пользоваться чужой рабочей силой и тем самым основа классовых противоречий: новые социальные элементы, которые в течение поколений стараются приспособить старый общественный строй к новым условиям, пока, наконец, несовместимость того и другого не приводит к полному перевороту. (предисловие к первому изданию 1884 года).
Читать далее
16
130
Аноним11 марта 2025 г.
Наоборот, ирокезка называет детей своих сестер, как и своих собственных детей, своими сыновьями и дочерьми, а те называют ее матерью. Детей же своих братьев она называет своими племянниками и племянницами, а сама является для них теткой. Точно так же дети братьев, как и дети сестер, называют друг друга братьями и сестрами. Напротив, дети женщины и дети ее брата называют друг друга двоюродными братьями и двоюродными сестрами. И это – не просто не имеющие значения названия, а выражения фактически существующих взглядов на близость и дальность, одинаковость и неодинаковость кровного родства, и эти взгляды служат основой вполне разработанной системы родства, которая в состоянии выразить несколько сот различных родственных отношений отдельного индивида. Более того: эта система действует в полную силу не только у всех американских индейцев (до сих пор не обнаружено ни одного исключения), но применяется также почти в неизмененном виде у древнейших обитателей Индии, дравидских племен Декана и племен гаура в Индостане. (Из Разд. II "Семья").
Читать далее
14
216