Красным по белому

— Как вы думаете, что это такое?
— Это собака. — А вы когда-нибудь слышали, чтобы собака взбиралась вверх по портьерам?

— Здорово сработано! Что говорить, я читал про вас, но никогда не верил. Это же чудо!

— Я был бы признателен вам за совет, мистер Холмс. Одному мне с этим сложным делом не справиться, а если я что напутаю, мне влетит от Льюиса.

— Что за утро, мистер Холмс! Так я и знал, что встречу вас.
— Я вижу, вы собрались купаться.
— Опять взялись за старые фокусы. Макферсон уже вышел спозаранку, я, наверное, встречу его здесь.

Посмотрите в окно. Как уныл, отвратителен и безнадежен мир!

Истинное величество начинается с понимания собственного ничтожества.

— Мой мозг, — сказал он, опершись локтями о ручки кресла и соединив перед собой кончики растопыренных пальцев, — бунтует против безделья. Дайте мне дело!

Ростом он был больше шести футов, но при своей необычайной
худобе казался еще выше. Взгляд у него был острый, пронизывающий, если не
считать тех периодов оцепенения, о которых говорилось выше; тонкий орлиный
нос придавал его лицу выражение живой энергии и решимости. Квадратный,
чуть выступающий вперед подбородок тоже говорил о решительном характере.

Внезапно ключ к загадке оказался у меня в руках. Я обнаружил, что если взять каждое третье слово, то вместе они составят то самое письмо, которое довело старика Тревора до такого отчаяния. Письмо оказалось коротким, выразительным, и теперь, когда я прочел его моему другу, в нем явственно прозвучала угроза:
«Дело закончено. Хадсон рассказал все. Берегитесь».

«С дичью дело, мы полагаем, закончено. Глава предприятия Хадсон, по сведениям, рассказал о мухобойках все. Фазаньих курочек берегитесь».