Красным по белому

По бесцветной основе нашей жизни проходит багровая нить преступления, и наша задача - выпутать ее, отделить от других, разобрать на ней мельчайшие узелки.

— Мне кажется, в своих записках я отдаю вам должное, — несколько холодно возразил я, ибо меня раздражало самомнение моего друга, которое, как я неоднократно убеждался, было весьма приметной чертой в его своеобразном характере.

— Вся моя жизнь — сплошное усилие избегнуть тоскливого однообразия будней.

«Освещенные окна магазинов бросали через улицу, полную пешеходов, полосы слабого, неверного сияния, в котором, как белые облака, клубился туман. В бесконечной процессии лиц, проплывавших сквозь узкие коридоры света, — лиц печальных и радостных, угрюмых и веселых, — мне почудилось что-то жуткое, будто двигалась толпа привидений. Как весь род человеческий, они возникали из мрака и снова погружались во мрак.»

«Странные подробности вовсе не осложняют расследование, а, наоборот, облегчают его.»

Худшие из всех призраков — это призраки наших былых привязанностей. 

— Общее правило таково, — сказал Холмс, — чем страннее случай, тем меньше в нем оказывается таинственного. Как раз заурядные, бесцветные преступления разгадать труднее всего, подобно тому как труднее всего разыскать в толпе человека с заурядными чертами лица.

— У нас в Скотленд-Ярде такие вещи делать не полагается, мистер Холмс. Не удивительно, что вы достигаете того, что нам не под силу. Но в один прекрасный день вы с вашим приятелем хватите через край, и тогда вам не миновать неприятностей.
— Погибнем «за Англию, за дом родной и за красу»[1]. А, Уотсон? Мученики, сложившие головы на алтарь отечества. Но что скажешь ты, Майкрофт?

— Хитрая лисица, замёл все следы. Никаких улик. Компрометирующая переписка либо увезена, либо уничтожена. Вот наш последний шанс.

«Обедаю в ресторане Гольдини на Глостер-роуд, Кенсингтон. Прошу вас немедленно прийти туда. Захватите с собой ломик, закрытый фонарь, стамеску и револьвер. Ш. X.».