Повести и рассказы

Что ж, вы думаете, что я тогда решил, что то, что я видел, было – дурное дело? Ничуть. «Если это делалось с такой уверенностью и признавалось всеми необходимым, то, стало быть, они знали что-то такое, чего я не знал», – думал я и старался узнать это. Но сколько ни старался – и потом не мог узнать этого. А не узнав, не мог поступить в военную службу, как хотел прежде, и не только не служил в военной, но нигде не служил и никуда, как видите, не годился.

Неужели народы, как дети, могут быть счастливы одним звуком слова «равенство»?

Самоотвержение - всё это вздор, дичь. Это всё гордость, убежище от заслуженного несчастия, спасение от зависти к чужому счастию.

Оно первое дело, ваше благородие, не думать много: как не думаешь, оно тебе и ничего. Все больше оттого, что думает человек.

Но отдавался он своим увлечениям лишь настолько, насколько они не связывали его.

Равенство перед законом? Да разве вся жизнь людей происходит в сфере закона? Только одна тысячная доля её подлежит закону, остальная часть происходит вне его, в сфере нравов и воззрения общества.

1) мы чувствуем свое призвание только тогда, когда уж раз ошибемся в нем;
2) легче сделать собственное счастие, чем счастие других, и
3) что для того, чтоб быть добрым хозяином, нужно быть холодным и строгим человеком.

"Буря с мглою небо скроить, вихри снежные крутять, аж как зверь она завоить, аж заплачеть, как дитё".