Л. Н. Толстой. Повести и рассказы

Читал месяц.
Лев Николаевич - великий мастер описания повседневного быта и психологии людской в повседневности. И повседневность эта у него сама собой естественно переливается в вечность истории и становится описанием народной судьбы.
Он сам - неотъемлемая часть жизни казацкой и жизни дворянской, всё у него естественно - охота, бои, попойки, чувствование непреодолимого контраста между полной лицемерными условностями жизни дворян и природной беспредельной воли казаков. А воля та всё равно базируется на тотальном подчинении и рабском труде казацких женщин.
Войны и взаимный грабёж казаков и чеченцев Толстой явно описывает как удаль бессмысленную, но и предельно природную, извечное проявление молодечества, а потому как нечто совершенно неискоренимое. Дворянство российское совершенно точно под толстовским пером показано как нечто безусловно обречённое на историческое исчезновение, ибо оно тотально безвольно, ограниченно и способно только на лицемерный кутёж и чванное бахвальство. Но и казачество от дворян ли, или само по себе, от века, уже переживает надлом, и вот- вот сгинет. Оно здоровее и мощнее дворянства, но и оно скоро падёт, ибо смысла своего не знает и не ищет, прожигая себя в кутежах и в боестолкновениях с чеченцами а вот просто так, потому что это по обычаю казацкой удали положено. Злобы на чеченцев у толстовских казаков нет, это просто постоянный враг, с которым положено постоянно воевать, потому что так принято и так царю- батюшке нужно. Живы и казаки, и дворяне у Толстого, кажется, только потому, что черпают живительные силы у природы, которая щедра ко всем. Исторических причин жить у толстовских дворянства и казачества нет.
Про персонажи личностно расписывать не буду. Как-то эти дворянин Оленин, казачка Марьяна и казак Лука, сплетённые в известный треугольник мне оказались перпендикулярны, хотя именно они для толстовской истории в центре, мне исторический контекст важнее показался, хотя, может быть, я его сам себе и придумал, в толстовский текст вчитал и вам тут всем набрехал...
Дед Ерошка - восхитителен и прекрасен. Пример вечного русского народного героя - старичка- бодрячка, балагура, неистощимого на байки, временами щемяще- тоскливые, если вдуматься...
---
Если оглянуться ещё раз и посмотреть исторически на повесть, будет картина маслом. Кавказские войны получают для русских - казаков, дворян, крестьян крепостных - исторический смысл только в том случае, если трактуются как часть древнего геостратегического противостояния с Турцией и со стоящими за ней державами Запада. Дворянство имеет смысл и право на владычество в русском обществе только в том случае, если оно способно быть эффективным и честным руководящим и управленческим классом в этой борьбе. Как только дворянство в гордыне своей возносится и преследует исключительно свои корыстные интересы, как только оно готово быть с Европой вась- вась, готово сделать Россию придатком для нужд высших слоёв просвещённого общества, ветры истории напрочь сносят такое дворянство в эмиграцию, а народ начинает его презирать. В сцене презрительного отношения Марьяны к Оленину в конце повести я вижу провидческий смысл - Толстой предупреждает дворянство своего времени - ребята, вы стали жалкими, народу вас уже не за что уважать, и очень скоро народу не будет смысла считать вас элитой, предводителями, не будет смысла вам подчиняться. Очнитесь, ребята, очнитесь, пока не поздно! А к 1917 году, причём я говорю именно про февраль (Октябрь - это уже совсем другая песня, к Октябрю русское дворянство уже окончательно стало исторической ветошью), стало уже совсем поздно и неотвратимо... У большевиков есть масса своих грехов, и здесь я их совершенно не оправдываю, но в том, что русское дворянство уже в 19 веке стало мерзким, прогнившим историческим недоразумением, большевики неповинны никак. А Лев Николаевич Толстой симптомы начинающегося деграданса видел ясно и предельно красочно описывал.
И совсем последний тезис. Мотивировку, нюансы тактики и стратегии в военных действиях чеченцев и других народов в Кавказской войне надо изучать всё же не по Толстому. Толстой эту мотивировку описывает предельно общо и предельно идеализированно, с высоты гордого орлиного полёта. Чеченец у Толстого горд, справедлив и неистов. Это - справедливо, но это - часть правды и требует большей детализации и большей нюансировки. Тут нужно рассматривать и тех идеологов, кто вкладывал в чеченские души смыслы Кавказской войны. Тех, кто эти смыслы изобретал. Ведь эти изобретатели тоже были готовы воевать до последнего русского и до последнего чеченца. А где сидели почтенные господа изобретатели, в каких столицах - в Стамбуле, или где-то западнее, об этом когда- нибудь, надеюсь, у меня будет возможность порассуждать в других рецензиях.

Мне после прочтения сразу показалось что это стеб. Стеб над монахами, затворниками и прочими подвижниками. А еще мне показалось, что Ильф и Петров стебались уже над Толстым и эти мысли, как те клопы в келье мешали в полной мере сосредоточиться и насладиться текстом. В поисках истины пришлось обратиться к интернету и таки да, версия критики нашла свое подтверждение. А реальность этой истории - только начало, и узнал автор эту историю от сестры Чехова. Тут же ухватился за нее , добавив жареных, пареных и прочих философских событий и фактов. По сюжету нет замечаний, за исключением разве одного: если уж он так хотел усмирить плоть, то и отрубать ему следовало определенно не палец - другой гордиев узел надо было рубить). Ну а в целом философия рассказа проста и понятна. Нужно жить так, как прожила жизнь явленная ему ангелом Пашенька :

Несколько мудрено, но тем не менее верно - жить нужно для людей, исполняя божеские заповеди. Как-то так

Дмитрий Оленин прибыл на Кавказ на службу. Там, находясь в другой обстановке и с другими людьми Дмитрий чувствует себя иначе. Он открывает для себя важное в жизни, ну а ещё встречает любовь. Но вот любовь эта тихая и мирная, ведь подойти и заговорить с красивой и гордой казачкой страшно. Однажды приезжает старый знакомый Оленина, который и решает познакомить влюбленного с предметом воздыхания поближе.

Герой не особо вызывает какое-то отношение к себе. Сидит, пялиться на девушку и уже по уши влюблён. Не люблю я такие история. Ну где же тут любовь то. В чем она заключается? Ну красавица она и ладно, а ты тогда, чем ей можешь понравиться, чтоб она за тебя замуж шла, если ты с ней толком и поговорить то не можешь.
Концовка даже порадовала. Себялюбивый человек получил то, что заслужил, хотя и понял только в конце суть и мысли недоступной казачки.

Как приятно читать русских классиков! Какой слог, какая ясность мысли, каждый герой превосходно выписан, их характеры четко переданы, благодаря чему их поступки не вызывают недоумения. В этой повести Лев Николаевич порадовал читателя прекрасным изображением величавой природы Кавказа и описанием быта терских казаков, проживающих в станице на берегу реки Терек.

В эту станицу, для постоя, в составе роты прибывает главный герой повести - Дмитрий Оленин. Автор, для понимания с кем нам предстоит иметь дело, сразу выдает ему не лестную характеристику молодого богатого бездельника и повесы, отправившегося на Кавказскую войну юнкером ради развлечения. Описывает его как скучающего, постоянно увлекающегося юношу не имеющего ни семьи, ни нужды, ни веры, ни отечества.

И вот здесь, в этой станице, наблюдая за разудалой свободной жизнью казаков, Оленин, впервые в жизни чувствует себя по-настоящему счастливым. Ему открывается истина - счастье в том, чтобы жить для других. Правда я не заметила, в чем же именно проявилась его жизнь для других. Что же он такого сделал, кроме того, что он подарил бравому казаку Лукашке одного из своих коней? Да и конь тот был не слишком хорош. А вот к казачке Марьяне, невесте Лукашки подбивает клинья и смущает ее предложениями замужества. И в этом состоит отречение от собственных желаний в пользу других? Конечно, нет! Просто автор отлично показал, что человек может мыслить о себе всякое хорошее и благородное, по-сути таковым не являясь. Дмитрий даже временами мечтает навсегда остаться в этой станице, стать казаком (интересно, как он себе это представляет?), жениться на казачке, ходить на охоту, рыбалку и в военные походы. Однако же, получив от ворот поворот, тут же попросил перевод у начальства и уехал. Очередная попытка убежать от себя окончилась неудачей.

Я искренне не понимаю, почему нас в школе мучили «Войной и миром» и «Анной Карениной», когда у Льва Николаевича есть короткие повести и рассказы, которые не только проще воспринимаются, но и эмоционально гораздо ближе молодому читателю. Лично у меня после школы осталось стойкое отвращение к Толстому, и только теперь, с годами, я начала открывать его для себя заново — и с удовольствием.

Повесть «Казаки» — одно из таких открытий. Конечно, не обошлось без фирменных толстовских самокопаний и философствований на тему смысла жизни и природы счастья. Но, честно говоря, это мелочи на фоне удивительно живой, почти осязаемой картины казачьей станицы.

Толстой переносит читателя на Кавказ, в мир вольных людей и нетронутой природы. Его Кавказ — это не просто фон, а полноценный персонаж. Горы, река, солнце, степь — всё дышит свободой. А какие персонажи! Какая Марьяна, какой старый казак Ерошка! Читая, я будто сама прожила с ними целый год.

Герой повести, молодой дворянин Оленин, уезжает на Кавказ, надеясь сбежать от светской пустоты и найти настоящую жизнь. Его внутренние поиски и влюблённость в казачку Марьяну постепенно приводят его к главному выводу: убежать от себя невозможно. Каким бы ни был мир вокруг, если внутри нет гармонии — ты её не найдёшь нигде.

Мне кажется, что именно в повестях и рассказах Толстого наиболее ярко раскрывается его талант. Здесь нет тяжеловесных многотомных построений, зато есть атмосфера, живые характеры и искренние эмоции. «Казаки» — прекрасный повод заново

Холстомер — пегий мерин, который из-за непохожести на остальных лошадей с самого начала стал чужим в табуне. Он был породистым жеребцом, однако имел дефект породы — пежины (белые пятна). Его не принимали ни лошади, ни люди. Поэтому они и обрекли его на тяжкий труд и страдания, терзали и подвергали унижениям.
Сначала его подарили конюшему, позже тот, испугавшийся того, что его конь быстрее графского, продал Холстомера барышнику, потом он много раз сменил владельца. Больше всего воспоминаний осталось у Холстомера об офицере Никите Серпуховском. Мерин восторженно о нём говорил, хотя именно Серпуховской покалечил коня, загнав его, когда спешил за бросившей того любовницей. Что удивительно, позднее Серпуховской появится в гостях у последнего хозяина Холстомера, уже опустившись и промотав своё состояние. Повесть завершается описанием смерти Холстомера и последовавшей много лет спустя смерти Серпуховского.
Писатель противопоставляет забитого коновалом в овраге коня, который честно служил своим хозяевам и даже после смерти которого его шкура и мясо кому-то пригодились, и помпезные похороны Серпуховского, который при жизни был всем только в тягость. И сравнение это отнюдь не в пользу человека…

С тяжелым сердцем приступаю я к написанию этих строк, ощущая себя поручиком в отставке (привет вам от Булата Шалвовича), в забытой Богом и людьми усадьбе, едва ли не участником описываемых графом Львом Николаевичем событий.
Повесть о блестящем, тщеславном до бешенства Стиве Касатском несомненно удалась. Ничем дополнительно не украшая свою речь, граф Толстой не стремится к описаниям, к красотам стиля и языка. Более всего речь эта напоминает исповедь умного, честного до болезненности, благородного человека, которому очень, очень важно докопаться до самых глубин своих истинных мотивов.
Печальное зрелеще, дорогие мои, представляет собой духовное сословие в повести графа. Попы-карьеристы, попы-купцы, торгующие чудесами, попы-лицемеры, попы-администраторы и прочие гадости и мерзости. Уж как, казалось бы, вскрывает свои грехи Касатский, как выворачивает наизнанку низменность своей души, а в итоге он один, по мнению автора только и живет духовной жизнью. Он один только и ищет Бога...

Находит ли? Граф считает, что да. Да где же? В унижении, в полном отречении себя, в нищете, в смирении.
Красиво граф придумал, что и говорить. Только почему же Бога нет в Церкви? Почему его нет в достоинстве? В разумном устройстве своих дел?
Что-то, вы, граф, того... погорячились.

Ну как сказать "погорячились"... Хм. Сто с лишним лет прошло с момента смерти графа, а до сих пор жители несчастной нашей родины в большинстве своем уверены, что быть верующим означает быть нищим, сирым, вечно униженным, одно слово - юродивым. Только тогда верующий заслуживает право считать себя истинно верующим.
А иначе ну как же ж... лицемерие-с.

Удобная идеология для борьбы с верующими. И кто придумал-то? Глыба! Матерый человечище!

Сделав все эти правильные и разумные выводы, можно было бы и успокоится.
Но скребет что-то в моей душе, тревожит...

Знаете, если бы я, попав в ситуацию Стивы Касатского, подалась в монахи... то...то... то со мной приключилась бы именно эта самая история. Слово в слово.
Честность, стремление к Богу и любовь к славе людской сплелись бы именно в этот узор.
"Отец Сергий" - не история офицера, не история монаха, это история читателя.
Если вы честны, благородны и не врете себе, то это ваша история.

Впервые прочитал это произведение.
Эмоционально оно невероятно сильно, воздействует крепко, надолго. На меня оставляет впечатление острейшей, тотальной безнадёги, так сильно на меня, толстокожего, мало какое литературное произведение воздействовало. Вспоминается ещё разве что ''Спать хочется'' А. П. Чехова.
Но тут мы имеем дело не с чистой литературой. ''Хаджи- Мурат'' - скорее, историко- политический программный манифест с ярко выраженным агитационным антиромановским подтекстом.
(+ Этот текст можно считать литературным доказательством краха национальной политики царского правительства, свидетельством непреодолимой пропасти между русскими и народами Кавказа в рамках именно императорской России. Этот текст = литературно- полноценная иллюстрация ленинской метафоры о России как ''тюрьме народов''. Насколько это доказательство да и ленинская метафора справедливы в отношении царской России (в отношении современной России - однозначно, несправедлива) - вопрос для историко- политологических дискуссий, но точно ''Хаджи- Мурат'' и ленинский политический мем, говоря современным языком, стоят в одном ряду.)
Я целиком и полностью исключаю возможность опубликования такого произведения (даже с частичными цензурными изъятиями) до революционных событий 1905 года. Полагаю, что пассажи главы XV, прямо относящиеся к Николаю I, правящий император не мог воспринять иначе, как оскорбление всего рода Романовых. В принципе, этот текст = прямому основанию для вызова Льва Николаевича на дуэль со стороны правящего императора. [Не утверждение, но теорема, приглашение к дискуссии. Отсутствие прямых царских репрессий именно за это произведение вызвано 1) осознанием величайшего значения Толстого для России и русской культуры, 2) страхом революции.] И удивляет именно удивление советских комментаторов по поводу того, что при царе эта вещь не была опубликована целиком. Такое удивление, мягко говоря, лицемерно. Опубликование такой вещи при царе целиком было невозможно в принципе, таковое опубликование в принципе было равнозначно революции.
Анализировать ''Хаджи- Мурата'' в формате рецензии - дело обречённое на крах. Тут должна быть особая глава в особой монографии с примерным рабочим названием - ''Граф Лев Николаевич Толстой и Дом Романовых. Принципиально разное видение путей развития России''.
---
Напоследок вопросы к тем на Лайвлибе, кто в отличие от меня, хорошо разбирается в жизни и творчестве Льва Николаевича.
1) Один умный, но противоречивый человек указывал мне, что наилучшим биографом Толстого в России следует считать Павла Валерьевича Басинского. Как полагаете, насколько это справедливо? У него, вроде, тоже о ''Хаджи- Мурате'' что-то написано?
2) Кто из крупных советских или российских литературоведов или писателей наиболее подробно анализировал ''Хаджи Мурата''?

Необычное произведение. Сюжета как такового нет. Есть событие - смерть Ивана Ильича. Вокруг нее всё и крутится. Спойлер не только в названии, но с него начинается и сама повесть. С Иваном Ильичом читатель знакомится на его похоронах. Сначала нам представляют его через воспоминание коллег (друзьями этих людей назвать трудно) и домашних, их отношение к усопшему.

Со второй главы история "отматывается" к началу событий, которые привели всех героев к новым для них процессам. Читатель узнаёт как жил-был Иван Ильич Головин и те люди, что его окружали.

У героя была обычная жизнь, которая соответствовала человеку его сословия: вовремя женился, сделал карьеру, у него родились дети, звезд с неба не хватал, но и подлости откровенной никому не делал. И вот, он заболевает. Во время болезни, Иван Ильич проходит трудный путь от надежды на выздоровление к готовности принять смерть.

И самое страшное, что никому до него нет дела. Это понимает и сам герой. Более того, он понимает, что мешает своим домашним и коллегам. И все ждут того момента, когда он уже освободит их своего присутствия. Но никто не решается сказать ему правду. Все обманывают даже о состоянии его здоровья, говоря, что он поправится. Да и сам Иван Ильич не хотел верить, что смерть уже близко. Старательно не замечая изменения, которые уже с ним происходят.

Доктор, как и прочие герои, не отличается особенным человеколюбием. Хоть Головина и выписала лучшего врача. У Ивана Ильича начинается переосмысление некоторых ценностей в жизни.

Но постепенно Иван Ильич свыкается с мыслью о скорой кончине. Меняется он сам, меняются его взаимоотношения с окружающими. Друг, лихой и жизнерадостный, начинает раздражать, жена-красавица стала сварливой. Из близких людей, с кем можно поговорить, остался только Герасим, простой мужик при хозяйстве. Герасим не юлил при разговоре с барином, не пытался что-то крыть. Он честно говорил, что готов помогать хозяину, чтобы хоть как-то облегчить тому страдания перед неизбежным.

Ведь из все высокородные господа не просто не замечали болезни Ивана Ильича, они боялись и себе признаться в том, что вот так может, да и неизбежно, всё закончится. Замалчивая протекание его болезни, они старались огородить не столько ИИ, сколько себя.

А осознавать конечность жизни важно для человека. Ведь Головина терзают не столько физические муки, сколько душевные. Он осознает всё лицемерие своего окружения и от этого ему становится только больнее.
Повесть "Смерть Ивана Ильича" - сильное произведение. После него тянет пофилософствовать на вечные темы и оглянуться на собственную жизнь.