Divergent Series Complete Box Set

— Я уверена, что мои товарищи-лихачи разочарованы, — говорит она. — Ты до сих пор не попробовала вырвать мне глаза.
— Это было бы глупо.
— Правда. Но, вполне в твоем духе,сначала сделать,потом думать.
— Мне шестнадцать, — я поджимаю губы. — Я меняюсь.
— Как ново.

— Мы уверены, что она не шпион Эрудитов? — спрашивает Линн.
— Линн, она спасла половину нашей фракции от этой дряни, — говорит Марлен, демонстрируя повязку на руке на том месте, куда выстрелили предатели Бесстрашные. — Ну, точнее половину половины нашей фракции.
— Вообще-то, Мар, некоторые называют это четвертью, — замечает Линн.

— мы поминали тебя, каждый день со времени симуляции, — признается Линн. — И теперь я чувствую себя стервой.
Зик обнимает Шону:
— Ты и есть стерва, Линн. Это часть твоего обаяния.

— Ты в порядке? — спрашивает Тобиас.
— Меня стошнит, если придется еще хоть раз отвечать на этот вопрос, — признаюсь я. — В моей голове нет пули, не так ли? Значит, я в порядке.

Сложно отдавать дань уважения тому, кого не уважаешь

— Смелые признают чужую силу, – возражает Четыре.
— Смелые не сдаются.

Предпочитаю думать, что моя ненависть идет им во благо. Я напоминаю им, что они вовсе не божий дар человечеству.

— Питер – дьявол во плоти. В детстве он затевал драки с ребятами из других фракций, а когда взрослые их разнимали, плакал и выдумывал, будто это другой ребенок все начал. И конечно, ему верили, потому что мы были правдолюбами и не могли лгать. Ха-ха.

Затем она показывает черный карандаш.
— Подводка для глаз, – поясняет она.
— Имей в виду, у тебя не получится сделать меня симпатичной.
Я закрываю глаза и не двигаюсь. Она проводит кончиком карандаша вдоль ресниц. Я представляю, как стою перед своей семьей в этой одежде, и меня чуть не выворачивает наизнанку.
— Кому охота быть симпатичной? Я сделаю тебя заметной.

— Сухари едят простую еду, – объясняет Четыре Кристине.
— Почему? – спрашивает она.
Я пожимаю плечами.
— Затейливость считается потаканием своим прихотям и излишеством.
Она ухмыляется.
— Неудивительно, что ты ушла.
— Ага. – Я закатываю глаза. – Все дело в еде.