Записки охотника

Сегодня - 3 сентября - день памяти одного из самых ярких и могучих наших классиков - Ивана Сергеевича Тургенева. Он покинул этот мир 137 лет назад, но до сих пор большинство его произведений читаются с интересом и не потеряли актуальности. Так и должно быть, ведь классиками становятся не те, которые пишут о современных им проблемах, а те, которые затрагивают общие и вечные вопросы, значимые для человека любой нации и любой социальной группы, как в момент написания, так и через десятилетия и века.

Сегодня хочу поговорить о рассказе "Бежин луг". Его, помнится, мы изучали в школе, классе этак в шестом. Выбор методистов объясним, из всего цикла "Записок охотника", это единственный рассказ, главные герои которого дети, и он ясен и понятен сегодняшним сверстникам тех мальчишек в большей степени, чем другие рассказы сборника.

Но сначала маленькое лирическое отступление. Уверен, что никто из завсегдатаев нашего сайта не бывал в ночном. А вот мне повезло, когда мне было 14 лет, летом 1979 года, я два раза побывал на этом "мероприятии". В совхозе, где я жил с родителями-учителями, был тогда довольно крупный табун коней, это сейчас там всё накрылось, не только коней свели, но даже коровник приказал долго жить, совхоз самоликвидировался, двадцать лет окрестные когда-то возделанные поля исполняли роль диких, а совсем недавно туда пришел "Мироторг".

Но не будем о грустном, так вот, несколько моих одноклассников, чьи родители работали в совхозе, летом гоняли коней в ночное. И с таким интересом они рассказывали о своих приключениях, что я и еще пара приятелей, которые к "коневодству" отношения не имели, упросили родителей отпустить нас тоже в ночное. Правда, мы - бесконные - были на велосипедах, это было условие родителей, чтобы "не поубивались". Эта пара тёплых июльских ночей, проведенных возле костра на берегу реки в компании друзей, стали чуть ли не самыми ностальгическими воспоминаниями детства. Вечером мы налавливали по печарам раков, ловили "на босую ногу" - щупаешь пальцами ног дно, а когда находишь норку (печару), суешь туда большой палец, если там сидит рак, он тебя цапает клешней. Больно, но терпеть можно, зато рак попался.

А потом, сварив раков и кушая их, как и в рассказе Тургенева, мы проводили всю ночь в разговорах. Правда, тематика была немножко иная, все же мы были чуток постарше тургеневских героев, нам было по 14-15 лет, так вот, в основном темой наших бесед были девочки, и всё что с ними связано. Ну что тут поделаешь, пубертатный период.

А вот в рассказе ребята занимаются тем же, чем занимались по ночам пионеры всего Советского Союза, оказавшись в палате пионерского лагеря, - травят ужастики. Сотни лет между теми и этими как не бывало, вот и я говорю - классик! Конечно, немножко изменился набор "ужасных" персоналий, у детей, живущих через 100 лет, появится много искусственного и наносного в их страшилках, а вот тематика мальчишек с Бежиного луга чище, поэтичнее и ближе к природе. Да, природа в рассказе тоже описана мастерски, про это обязательно нужно упомянуть.

И есть еще одна разница, те дети - XIX века - с большим доверием относились к рассказам друг друга, для них мистический мир был много ближе. Он их тоже страшил и пугал, но казался совершенно естественным, притаившимся за любой сосной, речным извивом, прибрежным кустом.

Тургенев мастерски показывает разные типы детей, самые яркие образы: зашуганный и крайне суеверный Илюша, романтичный и тоже склонный к суевериям Костя, наконец, Павлуша - самый самостоятельный, смелый, и единственный, кто пытается искать мистическим проявлениям реальные причины. Хотя и он дитя своего времени и социума, все же общая аура ночи произвела и на него впечатление, когда он, спустившись к реке, "услышал" голос утопленника Вани, звавшего его с собой. Наверное, образ Павлуши ключевой в рассказе, чувствуется авторская симпатия, хотя он и приговаривает его в конце, обрекая на смерть.

Но и здесь присутствует некое продолжение игры в "ужасы", начатой детьми. Ведь Павлушу позвал "к себе" Ваня, по идее, если сохранять мистический антураж, и Павлуше следовало утонуть, но он убился, упав с лошади (то чего боялись наши родители), так что предреченное вроде бы оправдалось - Павлуша погиб, но иначе, вроде и не оправдалось. Автор оставляет вопрос открытым: решайте сами верить или не верить. И это касается не только детей, но и взрослых, и не только взрослых той поры, но и наших современников тоже, посмотрите как процветает бизнес колдунов и магов, значит, люди продолжают верить в порчу, сглаз и прочую чертовщину.

А вот для картинки я выбрал не иллюстрацию к рассказу, которых довольно много, а репродукцию картины Куинджи "Ночное". Очень она мне нравится, напоминая ту картинку реального ночного из детства, которая стоит перед моими глазами.

Когда я читала Тургенева в школьные годы он мне очень сильно нравился и данной книге я тогда поставила высший балл. Но каждый раз, когда читаю Тургенева после своего двадцатипятилетия по какой-то причине он мне нравится всё меньше и меньше. Читая эту книгу сейчас, я сравнивала литературный язык Тургенева с, к примеру, Л.Н. Толстым, М. Горьким, А.П. Чеховым, М.Е. Салтыковым-Щедриным и понимала, что Тургенев очень сильно проигрывает им. У Тургенева очень рубленые фразы, неинтересные конструкции предложений, даже когда идёт описательная часть природы, она не захватывает так, как она захватывает у Л.Н. Толстого, а диалоги, несмотря на всю свою драматургию, не цепляют так живо, как цепляют у М.Е. Салтыкова-Щедрина.

"Записки охотника" - это во многом реальные события, при этом книга не является публицистикой, это именно художественная изложение этих реальных событий. Но особой художественности в книге не наблюдается. Очень не хватает авторского взгляда, какой-то авторской проработки проблемы. Истории такие же рубленые как и язык, они не доведены до своего логического конца, может быть мне не хватает морализаторства, я по какой-то причине очень его люблю и всегда жду в классической литературе.

В каком-то смысле мне было очень тяжело читать эту книгу, по той причине, что я очень живо представляла себе все это, проживала эти реальные жизни и ужасалась ими. Мир, где баба бьет бабу, и по другому, иначе как-то назвать их обеих не получается. Где мужик, человек никому не нужный, вечно пьяный, вечно голодный, вечно замерзший, валяется на в канаве, но продолжает жить, как-то находить себе пропитание и волю к этой странной жизни. Помещичьи поборы, которые не из-за доходности делаются, а из принципа, чтобы додавить, показать свою власть. Вся это слепота по отношению к другому человеку. Была и история доброты, где девушка с явной клинической депрессией, по причине физиологических изменений в организме вообще не встает с постели, но местные отправляют к ней маленькую девочку с едой, за счет чего она и выживает, но по сути целыми днями только и делает что спит. И это единственная такая история о проявлении доброты. В основном истории о жестокости, о каких-то непонятных ценностях, которые навязываются менталитетом и укладом в обществе. Порицание, ради которого, как мне кажется и написана книга, не заметно, его по сути вообще в книге нет. Это просто зарисовки, и уверена, многие прочитавшие в свое время эту книгу, в первые годы после ее выхода, видели скорее оправдания своим поступкам, что якобы, я не один такой, а вот есть и другие, значит я все правильное делаю. И как-то давило на меня это всё в процессе чтения.

Игра ДП снова сделала мне подарок, ведь у меня долгое время пылится на виртуальной полке целая стопка охотничьих книг, до которых всё никак не доходили руки. И я сделал выбор в пользу этой книги, о чём ни разу не пожалел. Правда, и получил я не совсем то, на что рассчитывал.
Я ждал череду рассказов о приключениях охотника на его вылазках в лес. Что ж, именно это я и получил. Приключений было хоть отбавляй. И здесь не было (ну или почти не было) жестоких описаний того, как он безжалостно истребляет дичь. Здесь было о том, что человек человеку - волк.
Тяжелые времена - трудные нравы. Крепостное право ещё не отменено, но уже чувствуется холодный бриз будущего. Аристократы поражают своим скудоумием и ограниченность, проявляя буквально повсеместно удивительную неспособность управлять собственными имениями. И, естественно, этим в свою очередь пользовались ухватистые малые, которые умудрялись неплохо устроиться не столько благодаря глупым помещикам, сколько за счёт своих собратьев-крестьян. А ведь все они просто люди, которым свойственны одинаковые слабости. Однако, тут решающую роль играло происхождение человека, ведь барину можно было быть глупым или ленивым, а для крепостного это означало верную погибель.
Любовь и забота о хлебе насущном, жестокосердие и пренебрежение человеческими чувствами, судьба простого крестьянина или дворового человека, успехи и неудачи помещичьего быта - это и ещё многое другое будет описано на каждой странице этих записок. В своих странствиях по охотничьим угодьям встретится автору множество людей, чьи истории будут грустными и весёлыми, страшными и милыми, фантастичными и правдивыми. Во всей своей неприглядности показана правда о крепостном праве и нелёгкая жизнь в то время. Но больше всего меня задело то, как некоторые барыни оказывали противодействие чувству любви. Скорее всего из чувства мести и обиды, видимо им такое было не дозволено в своё время, вот они и мешали другим радоваться жизни и просто любить. Им легче было продать строптивую девушку, дерзнувшую влюбиться, нежели позволить ей быть счастливой.
А автор в виде охотника бродил по лесам и лугам, видел всю красоту природы и несовершенство человека. Как красивы именно те моменты, когда он с явным знанием и охоткой описывает мгновения своего нахождения на лоне природы. Нередко я и сам замечал, что забредая в какую-то глушь можно наткнуться на неимоверно красивую картину буйства жизни. Весной можно увидеть пробуждение и расцвет природы, ранней осенью можно ещё ухватить всё зелёное изобилие лета, а потом наступает чудная осень с её буйством красок. Бывает идёшь себе поздней осенью по лесной тропке и, вдруг, словно попадаешь в сказку: лёгкий, звенящий и морозный воздух будто пронизан лучиками света, сквозь которые плывут кристаллики инея или сам заиндевевший воздух. Не знаю как ещё описать такое, но одно это уже стоит того, чтобы быть охотником. Кто-то может сказать, что можно и просто так ходить в лес на прогулку, что оружие совсем не обязательный атрибут, но, знаете ли, береженого берегёт.
В общем, именно этого у автора в Записках мне и не хватило. Были просто замечательные строчки, в которых описывалась сама охота или природа, но автор сделал упор всё таки на социальной составляющей в своих историях. Не сказать, чтобы это было не интересно, но хотелось побольше бы охотничьих баек, а то стало отчего-то совсем тоскливо и грустно...

Спонтанно пришло решение заявить эту книгу. Я - любитель всяких мифологических страшилок и существ - и вспомнила, что такой (немного страшный) рассказ мы читали в школе. Только я думала - что это "Записки охотника" и есть. Но оказалось, что сам рассказ называется "Бежин луг", и он входит в сборник из многих - многих - рассказов.
Ничего страшного. С самого первого рассказа "Хорь и Калиныч" - я просто влюбилась в стиль. Он такой - поэтичный, мягкий, вкрадчивый. Да - это сборник рассказов, даже - таких зарисовок. Герой охотник - просто ездит по разным местностям... Мне кажется - даже не в поисках дичи, а в поисках -интересных историй и ярких характеров. И в основном это - описание персонажей, людей, бар и крепостных.
Мне даже показалось, что автор с большим теплом рассказывал истории крепостных. Разные это истории - кто-то спился, кто-то высох от тяжелой жизни... Но в основном - воспевал он мастеров своего дела и уникумов - вроде Калиныча. Про господ... Осталась в памяти история о помещике - который изо всех сил пытался поразить заезжего гостя своим французским - а по-русски писал хуже третьеклассника, в стиле "Пряздрявляю". Или история помещика - буквально одержимого своим конем. Ну а история Недопюскина и его товарища... Я выписала цитату - я бы почитала об этом еще! (Хотя я подозреваю, что выйдет история либо в стиле Николай Гоголь - Женитьба , либо Александр Островский - Женитьба Бальзаминова (сборник) )).
Мне - безумно понравился стиль. Я очень люблю этот классический русский стиль

Сам автор рассказывает свои истории. Напомнило - всю мою любимую классику 19го века: и Салтыкова-Щедрина, и Лермонтова, и "Барышню-крестьянку"... Но самое лучшее в книге - это пейзажи. Ну такие пейзажи пишет автор! Представьте картину вроде Только не маслом или акварелью - а словами...
Получилось у меня чтение - для отдохновения души. Медленное, вкрадчивое, журчащее. Можно принимать дозировано - есть рассказы поинтереснее, особенно - про крепостных. И книга хороша - летом, очень точно и ярко в ней описывается августовская жара. Послушать рассказы умного и деликатного человека - всегда приятно)

Тургенев в молодости и, частично, в зрелом возрасте, ещё застал крепостное право в России. При том, что русский письменный язык Тургенева очень красивый и практически современный нам (в сравнении даже с текстами Пушкина, Лермонтова, Жуковского, Гоголя, Тютчева, не говоря уже о Державине, Карамзине, Ломоносове). Благодаря этому, возникает такое ощущение, что читая Тургенева как бы разговариваешь со своим современником. Или точнее - образованным и литературно подкованным человеком эпохи позднего СССР.

Тем интереснее читать свидетельства как бы нашего современника, а реально - человека жившего в эпоху отмены крепостного права - об этом самом крепостном праве.

В роли такого свидетельства выступает как раз этот рассказ - о двух крепостных знакомого автору помещика. Эти двое - достаточно неординарные люди, выбивающиеся из будто серой массы крепостного крестьянства. Являясь во многом антиподами, они при этом достаточно хорошо взаимно ладят, потому что как бы дополняют друг друга и при этом они достаточно разумны, чтобы понимать выгоду от такого взаимодополнения. Не буду далее подробно рассказывать о них, иначе буду спойлерить, так как основное повествование рассказа крутится вокруг персон двух этих мужиков.

Что меня особенно заинтересовало в рассказе - обращение ко многим бытовым подробностям жизни крестьян той эпохи. Я не могу о себе сказать, что сильно симпатизирую феминизму. Но тот махровый крестьянский патриархат, который прослеживается в рассказе, даже меня коробит. Приведу два примера.

Так, упоминается практика скупки тряпья, пеньки у крестьян, наверное для нужд производства бумаги на бумажной фабрике. Опытные скупщики старались покупать все это именно у женщин и делали это скрытно, так как мужчины женам запрещали подобное, продавая всё это сами, оставляя наверное деньги себе и с жёнами похоже никогда не делились. Естественно, те хотели иметь хоть какие-то свои деньги, стараясь втайне от мужей продавать всё это скупщикам, которые у женщин в результате скупали продаваемое ими дешевле, чем если бы имели дело с мужчинами, имея здесь свою выгоду. Естественно, мужики узнавая об этом, били и своих женщин, и скупщиков.

Другой пример - семьи Хоря. Ясно показано, что Хорь и его сыновья женщин за людей просто не считали. Престарелая жена Хоря имела прескверный характер, отрывалась на невестках и животных. Её характерные поступки - любовь к постоянной ругани и склонность избивать животных. Приводятся примеры как она специально подзывала к себе ласково дворовых собак, чтобы огреть их кочергой. Но видя подобное скотское отношение к ней и вообще к женщинам в их семье, трудно удивляться тому, что её характер на старости лет оказался столь испорчен. Эмоциональная и моральная деформация женщин, которые более чем мужчины восприимчивы обычно к окружающему социуму, в таких тяжёлых условиях вполне понятна.

Ещё один из тех рассказов, которые анализирует в своей книге Купание в пруду под дождем Джордж Сондерс. Мне захотелось ознакомиться с ним до того, как каждая страница будет пристально рассмотрена вместе со студентами курса читательского мастерства.
Рассказ входит в цикл "Записки охотника", слушала его в исполнении В.Покровского. Хочу описать своё впечатление именно от аудиорассказа. Это случай слияния двух талантов - писательского и актёрского. Исполнение настолько гармоничное, душевное, что прослушала дважды.
Сюжет прост: в деревенском Притынном кабачке собралась публика, желающая не только выпить, но и песни послушать.

Тема рассказа песенная, название "Певцы" подтверждает, что именно они герои дня. Следует отдать должное И.С.Тургеневу, описание исполнения - голос, манера, песня, реакция слушателей - изображено настолько ярко, что испытываешь восторг всего лишь представляя выступление рядчика и Якова.
Фрагменты выступление рядчика:

Сложно состязаться, не слыша одобрения и поддержки зрителей. Поэтому возгласы: "Лихо!.. Забирай, шельмец!.. Забирай, вытягивай, аспид! Вытягивай еще! Накаливай еще, собака ты этакая, пес!.. Погуби Ирод твою душу!" возымели действие, окрылив первого певца.

Пение Якова описано совсем другими словами:

Реакция на пение Якова тоже была иной - слушатели замерли, не смея пошевелиться, забыв дышать. По некоторым лицам струились слёзы. Но высшей наградой были слова и признание проигравшего: "Ты... твоя... ты выиграл"...
В рассказе "Певцы", сцена певческого состязания занимает лишь часть текста, но уверена, ради этого важного фрагмента следует выбрать аудиовариант. Услышать пение Якова вживую нам не суждено, но артист В.Покровский даёт слушателям возможность насладиться музыкой и пением.

«Скучно! скучно!.. Ямщик удалой,
Разгони чем-нибудь мою скуку!
Песню, что ли, приятель, запой
Про рекрутский набор и разлуку…

Н.А. Некрасов, «В дороге», 1845

Как и обещал, принялся я после «Хижины дяди Тома» за отечественный аналог (как утверждал Александр Эткинд ). Да, это тоже книга о личной зависимости, да, очень многое ужасно похоже, роднит положение крепостных и рабов, да, автор писал ее для раскачки общественного мнения, но каюсь, каюсь, очень часто об идеологической значимости я забывал, скользя по страницам. Забываешь, ускользает это ощущение при чтении нехудожественной литературы, переводных вещей (да и чего таить – и современная проза лишена его) – ощущение удивительного удовольствия от чтения русской классики. Вероятно, от того, что я не так часто к ней возвращаюсь, ощущение это сильнее, каждый раз оно переживается очень ярко.

Не знаю, говорят ли теперь в школе те пафосные слова, что слышались еще в 90-е? Эпитеты вроде «великая русская литература» и обращение к писателям не по имени, а по имени-отчеству? Пафос потерял значение в наши дни, скукожившись под яркими лучами маркетинга, однако иногда вот так возьмёшь томик с полки, а тебя и проберет. Я помню такое чувство после Лермонтова, после прозы Пушкина и «Анны Карениной». Скоро надеюсь проверить и на Лескове, сработает ли? Или круг умельцев более ограничен? Но Тургенев точно из их числа.

Есть, есть какой-то смысл в чтении высокой классики в школе. Почти все забываешь (по крайней мере, детали-то я почти все забыл), однако что-то остается, что-то такое, что тянет потом под тем или иным благовидным предлогом перечитать. Что я помню? Бирюка и хрестоматийных Хоря с Калинычем, обсуждение их образов (Хоря поругивали за рыночную ориентированность). Вот, пожалуй, и все. А тут тебе распахивается широкий и плоский (за редким исключением) мир родной лесостепи. Начало «Хоря и Калиныча» запомнилось мне так, как будто оно говорит обо всем цикле, ограничивая его орловскими местами, ан нет, все совсем не так. Посидишь напротив электронной карты, посмотришь – где тут Льгов, где Лебедянь (это, положим, я и так знал), где Чаплыгин, а где Жиздра. И Тулу соотнести не забудь. И выходит, что протопал-проехал Тургенев все наши черноземные края, почти и до нашего медвежьего угла доходил, чуть он северо-восточнее, да и весь тамбовский край не раз упоминает. Все роднее проза его становится.

А проза-то хороша. Гладкая, резвая, отточенная, с автором-зеркалом, который вроде бы и присутствует, а и нет его, просто отражает он русский быт, людей, порядки, дурь и красоту (дури, по обычаю, больше). Тургенев внимателен к людям любого звания, думаю, современников порой шокировало, что рассказ о крепостном соседствовал, а порой и перемешивался с рассказом о столбовом дворянине. Этот гуманистический пафос очень заметен, он порой лучше прямого обличения (да и нет, пожалуй, у Тургенева прямого обличения-то, он как раз умело избегает лобовых атак на крепостной строй, все исподволь, а понятно).

И правда, чего таить, похоже на быт негров на плантациях многое. И знаете, что у нас даже хуже было? Более короткая дистанция из-за отсутствия расовых различий. От этого несправедливость даже ярче как-то. А так все совпадает – и продажи живых людей, и телесные наказания с истязаниями, и частая смена хозяев с непредсказуемыми последствиями. И спят с крепостными девушками баре так же часто, как и плантаторы с негритянками, и детей заводят, только без всей этой специфики мулатов и квартеронов.

И отчего-то мрачно становится. Вроде бы это тот самый мир, что и Гоголя в «Мертвых душах», даже время почти то же. Но нет тут юмора, да и у Гоголя смех сквозь слезы был. Самодуры и дураки калечат судьбы и тела людей по прихоти и по идиотизму. И хотя мир Тургенева богат полутонами и красками, люди и поют, и радуются, но вот и мрут часто, горько, страсти заедают, а то и нарождающийся капитализм (через оброк). И вечная эта, неизбывная какая-то неустроенность быта.

Если судить только по названию этого сборника-книги, то кажется, что внутри мы встретимся с разного рода охотничьими историями и природными наблюдениями — типа там Пришвина, Бианки и выходящего ещё с советских времён альманаха «Охотничьи просторы». По крайней мере мои ожидания примерно такими и были. Однако Иван Сергеевич хотя и предстаёт перед читателями, судя по этим запискам, завзятым охотником, однако на самом деле в книге мы читаем совсем немного историй именно охотничьих. Потому что в гораздо большей степени автора интересуют личности встречаемых им людей. Причём людей из самых разных социальных слоёв и групп. Начиная с крестьянских ребятишек и крепостных крестьян, переходя к мещанам и заканчивая купцами и помещиками.

Однако всё же основными героями этих рассказов и очерков становятся люди простого народного звания. При этом в каждом отдельном рассказе Тургенев не просто обрисовывает нам тот или иной характер или образ занятного и оригинального персонажа, а он берёт этот образ и этого человека, как правило, в действии — в событии или происшествии, или в истории его жизни. И в конце-концов получается занятная ситуация — вроде каждый отдельных рассказ представляет собой только какую-то одну информационно-смысловую единицу, какую-то одну точку на поверхности российского бытового жизненного поля, однако взятые все вместе эти разрозненные точки образуют стройный и отчётливый рисунок картины народной жизни на Руси середины XIX столетия. Из отдельных деревьев образуется целый лес. И не зря цензурный комитет сделал стойку по выходе книги в виде сборника — совсем другой эффект получается, нежели когда читаешь каждый отдельных рассказ.

Уверенно могу рекомендовать аудио вариант исполнения этого сборника, начитка качественная и выразительная.

Как заглянуть в голову крестьянам дореволюционного времени?! Другой контекст — другое образование или часто его полное отсутствие. Вот и автор описал своё хождение в народ. По сюжету рассказчик, охотник, заблудился ночью и увидел огонь с потенциальными «бунтовщиками», но, приблизившись к месту огня, заметил мальчиков, пасших ночью коней, которых днём ели бы насекомые, а ночью они могли насладиться травой всласть и без лишних проблем. Встреченный лаем собак и принятый у костра, рассказчик делал вид, что спал, и подслушивал голос детей.

Обсуждали они леших, русалок — как те относились к людям, к Богу; можно ли видеть покойников. Высказывали они и свою боязнь солнечного затмения, что говорили взрослые на эту тему. Помню, тоже боялся затмения, но понимал механизм: с затмением ничего мистического не связывал. О существовании плоскоземельщиков и даже Бога узнал позже, чем то, что мы живём на шаре. Про домовых и покойников после осознания религиозных моментов мы тоже в детстве обсуждали. В этом мы не сильно поменялись.

Мальчиков было пятеро: Ильюша, Павлуша, Костя, Федя, Ваня — от 7 до 14 лет. Ильюша с братьями из многодетной семьи работал на заводе. Федя из богатой крестьянской семьи пришёл скорее для забавы. Ваня — самый младший, 7 лет. Павлуша по информации в конце погиб в том же году, упав с лошади. Все они разные и достаточно яркие. Автор описал цвета волос, детали одежды. В отличие от Толстого смотрятся они не карикатурно, а вполне естественно.

Описание природы у автора подробное и даже медитативное. Вспомнилась невольно более поздняя зарубежная повесть японского автора Нацумэ Сосэки «Изголовье из трав» с таким же медитативным созерцанием обстановки. Может быть, японский автор читал Тургенева в переводе?!

Автор в своём сборнике «Записки охотника», куда входит этот рассказ, описывал русских крестьян для «людей белых кровей», чем снискал себе большую популярность и стал получать большие гонорары — к зависти Достоевского. Как сказал политолог Борис Прокудин: Тургенев в какой-то мере идеологически готовил общество к «Крестьянской реформе 1861 года» или точнее отвечал на запрос общества о знакомстве городских «интеллигентов» с народом.