Полное собрание романов в одном томе

Рудин говорил умно, горячо, дельно; выказал много знания, много начитанности.

Я вас не знаю, Дарья Михайловна, и потому вы мне не нравиться не можете.

Судя по рассказам Дарьи Михайловны, можно было подумать, что все замечательные люди последнего двадцатипятилетия только о том и мечтали,как бы повидаться с ней, как бы заслужить ее расположение. Она говорила о них просто, без особенных восторгов и похвал, как о своих, называя иных чудаками. Она говорила о них, и, как богатая оправа вокруг драгоценного камня, имена их ложились блестящей каймой вокруг главного имени – вокруг Дарьи Михайловны…

...о каком бы лице ни заговорила Дарья Михайловна, на первом плане оставалась всетаки она, она одна, а то лицо как-то скрадывалось и исчезало.

"– Прощайте… Послушайте… ведь я вас не поцеловал тогда… Дуньте на умирающую лампаду, и пусть она погаснет…"

"Ну, что ж мне вам сказать… я любил вас! это и прежде не имело никакого смысла, а теперь подавно. Любовь – форма, а моя собственная форма уже разлагается."

Она не теперь для меня умерла.

Много будешь знать, состареешься.

Мы все ждем: вот, мол, придет что-нибудь или кто-нибудь - и разом нас излечит, все наши раны заживит, выдернет все наши недуги, как больной зуб. Кто будет этот чародей?

- Вы знаете поговорку: "Назвался груздем - полезай в кузов".

- Знаю... знаю; да кузовья-то пошли ноне тесные да невылазные!..