Повесть о вечном мире. Повести и рассказы

— Война — безумие, — сказал он мне откровенно. — Раньше я этого не представлял себе. То, что я видел, меня морально убило. Я и понятия не имел об этих вещах.
— Вы, видно, разочарованы в кайзере?
— Во всём, — сказал Корбс, тихо опускаясь на подушку.

Люди, недавно побывавшие в боях, обычно теряют всякую человеческую логику и нравственное чувство.

— Так точно, — сказал длинный фельдфебель. — Если мы должны будем надевать маски там, где не окажется воды для смачивания угля, тогда как быть?
— Тогда, — и лицо офицера растянулось в циничной улыбке, — каждый может найти в себе для этого достаточный запас влаги.
Унтер-офицер рассмеялся, поняв грубый намёк капитана.

Быть взволнованным — ещё не значит трусить.

— Скажите, дядя Лакнер, почему вы так часто ругаетесь?
— Война, господин капрал, не настраивает на молитву. Кроме того, ругаясь, я облегчаю своё нутро. Это хорошо помогает от огорчения.

— К четырём часам нужно быть на месте, — слышалось в рядах.
— На каком месте? — спрашивали с наивным удивлением молодые солдаты.
— Надо поспеть к раздаче свежих слоёных булочек, сынок.

Аэропланы ещё раз настигли их, но бомб почему-то не сбросили.
— Нет больше яиц у небесных птиц, — послышалось задорное замечание.

Старый егерь, сосед Пауля, стоял, быстро перебирая имена Иисуса, Марии и святого Иосифа. Он ругал шофёра, называл его ослом, на котором святая семья никогда бы не добралась до Иерусалима.

Военные знания сами по себе очень примитивны.

Победа должна быть на стороне правды. Но, для того чтобы правда могла победить, школы надо превратить в казармы, дворцы в госпитали, заводы и фабрики в настоящие базы борьбы.