Том 2. Записки покойника. Повести и рассказы

Не думала, что возьмусь за этот рассказ, т.к. представляла его слишком медицинским, слишком мрачным, депрессивным, но очень рада, что счастливый случай заставил меня его прочесть.

Действительно, тема не веселая - наркотическая зависимость. Конечно, это страшно, особенно при учете того обстоятельства, что рассказ в несколько измененной форме воспроизводит эпизод биографии самого автора. Молодой сельский врач волею судеб становится наркоманом. Описаны все стадии зависимости - ее зарождение, развитие, слепая уверенность "жертвы" в возможности остановиться в любой момент (я не наркоман / не алкоголик / не игроман / и вообще не курю, а так, покуриваю), затем жуткое осознание, ужас безысходности.

Мне кажется правильным, что автор изменил финал своей истории, возможно, считая себя не в праве внушать легкомысленному читателю (встречается ведь и такой) иллюзию простоты избавления от страшного "демона".

Я ни капли не пожалела, что прочла этот небольшой рассказ, т.к. несмотря на всю мрачность поднятой темы чтение захватило меня настолько, что было просто не оторваться! И, что удивительно, не осталось тяжелого осадка, характерного для столь драматичных произведений. Повествование пронизано нервом, порой сбивчивое, отрывистое - ты словно бы живешь в голове героя и созерцаешь всю палитру его эмоций. Я успела подзабыть, насколько же "сочный" у Булгакова язык, и рассказ "Морфий" снова окунул меня в бездну его невероятного таланта. Сразу захотелось читать Булгакова еще и еще, чего и всем желаю!

"Собачье сердце" - произведение сложное. Раньше я только смотрела фильм по данной повести, сейчас прочитала книгу. Кино хочу заметить очень качественное, точно передает атмосферу и настроение книги.

Повесть написана, как реакция на события Октябрьской революции 1917 года, в ней высмеивается коммунистический строй и совковый менталитет, ценности его и догмы. Рукопись была готова в 1925 году, но не была пропущена цензурой за свой антисоветский характер и увидела свет только в 1968 году.
В это время все привычные для человека символы теряли свою силу и упорством советской пропаганды насаждались новые. Создавался новый человек коммунистического образца, который был бы готов построить новое будущее, разрушив при этом все, что было сделано до него. Так и профессор Преображенский, как умирающий вид русской интеллигенции провел в своей квартире эксперимент и зародился новый человек из обычной дворовой собаки, которая готова за кусочек колбаски руки вам лизать и мысленно называть божеством.
Целью профессора не было создание человека, он работал над проблемами омоложения. Преображенский презирал новый строй и люто ненавидел новое дом управление в лице председателя домкома Швондера, который в сою очередь представляет низшую ступень в управленческой лестнице советской власти.
Идет подмена образов и понятий. Вера в Бога и высшие силы заменяется верой в коммунистическую партию. Разучиваются и распеваются гимны партии, на которые все время жалуется наш профессор Филипп Филиппович. И не зря Булгаков выбрал датой полного преображение собаки в Шарикова ночь с 6 января на 7 января.
Повесть написана прекрасным русским языком, от каждого слова веет сатирическим отношением автора ко времени, в котором он жил. Прекрасно нарисован образ Шарикова, как пса, так и человека. Повесть погружает читателя в атмосферу сопротивления советскому образу жизни, мысли. И если есть желание заглянуть в московскую квартиру 1924 года образца и пообедать со знаменитым профессором, то вам, господа, на страницы «Собачьего сердца».
И в заключение стоит отметить, что, сколько не было мысленных и реальных экспериментов по созданию нового человека, все они увенчиваются провалом. Человеческую природу не победить, а что такое человеческая природа не разгадать, так что опасно работать с тем, чего не знаешь. Советую в данном контексте посмотреть интересный фильм «Серп и молот».

«Собачье сердце» я прочитала в детстве, в рамках школьной программы, и понравилась она мне уже тогда. Я вот недавно задумалась, а что же мне не понравилось в школьной программе? И могу вспомнить только три произведения : «Обломов», «Преступления и наказания» и «Доктор Живаго». Все остальное мне нравилось, в большей или меньшей степени. И посему страдания многих людей по поводу школьной программы мне не близки. Ну так вот, к чему я про школьную программу? К тому что некоторые произведения смазаны в моей памяти, но только не «Собачье сердце», его я, как оказалось, помню очень хорошо. Сюжет, я думаю, всем известен, собаке Шарику делают операцию, после которой он превращается в Полиграфа Полиграфовича Шарикова (бывший уголовник Клим Чугункин). И вот читала я, и мучил меня вопрос: а кто все же опасней Швондер или Шариков?

Совсем небольшая повесть. История болезни наркомана. Все-таки очень хорошо, что многие лекарства теперь так не продаются, просто под список врача. С одной стороны, безумно жаль доктора Полякова, ведь у него все как то не так складывалось. И любимая женщина ушла и перевод на работу, а потом непонятная боль в желудке, вот зачем ему ввела Анна этот морфин?
А вообще очень страшная вещь. Ведь вначале так все прекрасно и доза маленькая и работает в два раза сильнее, но как в е поменялось в течении одного года: и похуде, повысил дозу и гнойные раны, да и закончилось все очень печально.
Большой урок всем, как не нужно поступать.

На произведения классические, всем и каждому известные и многими любимые, мне всегда особенно сложно писать рецензии. Особенно на произведения русских писателей. Кажется, что все, что можно сказать и написать о книге, уже давно сказано, написано и вызубренно наизусть учениками старших классов.
И, хотя "Театральный роман" в школьную программу вроде бы не включен, это, тем не менее, одно из самых известных произведений Михаила Афанасьевича.
Я же как-то этот роман пропустила, и ничего о нем не знала, кроме того, что он посвящен театральному закулисью - ну об этом можно догадаться и по названию.
Поэтому для меня полной неожиданностью стало то, что читаемое взахлеб повествование обрывается на самом интересном месте - репетициях многострадальной пьесы...
Читала в электронке, поэтому некоторое время в душе моей теплилась надежда, что я по ошибке загрузила в ридер поврежденный файл, но нет - вот и Википедия определяет жанр как "неоконченный роман".
Незаконченные произведения - большая печаль для меня. Никогда не берусь читать многотомники, не убедившись прежде, что мне доступны все тома, и не люблю поэтому книжные серии.
Так что по прочтении меня ждало разочарование.
Но разочарование это не умаляет достоинств книги. В романе с изрядной долей юмора описано театральное закулисье начала XX века, выведены узнаваемые современники Булгакова и яркие типажи.
Читать "Театральный роман" (он же - "Записки покойника") - явное удовольствие. Легко написанное пёстрое полотно повествования, временами напоминающее плод горячечного воображения, где сны мешаются с явью, а выдумка обрастает плотью, читается аппетитно и взахлеб. Ну а потом - неизбежно - разочаровывает отсутствие финала.
Что же стало с "Чёрным снегом", что заставило автора записок «кинуться с Цепного моста вниз головой»? Кажется, мне будут сниться сны, в которых в сером городе, под моросящем дождем, изможденный человек устало идет к старому, некогда величественному зданию театра, и бродит за кулисами, среди пыльных портьер и декораций, жадно прислушиваясь к гулкой тишине пустующего зрительного зала....

Черт возьми, это воистину шедеврально! Просто ШЕ-ДЕВР!
Вот это, собственно говоря, произведение, благодаря которому я познакомилась с творчеством Булгакова. И что хочу сказать... Михаил Афанасьевич, Вы меня просто покорили! Читала на одном дыхании!
Полезно читать всем. Вот Вам и аргумент, в котором подтверждается вред наркотических веществ.

Отличное произведение, ставлю наивысшую оценку и с удовольствием перечитаю!

После "Белой гвардии" "Театральный роман" показался распухшим фельетоном. Хотя теперь, когда первое впечатление отстоялось и расслоилось, обозначилось удивительное послевкусие. Когда перестаешь посмеиваться над совпадениями (только подумайте, внизу кто-то крутил пластинку с "Фаустом", и именно в этот момент надо было к несчастному сочинителю ворваться его личному Мефистофелю), признаешь, что как-то так и выглядит жизнь. Сначала что-то удается, потом это что-то долго лежит на полке и пылится, пылится, пылится, потом извлекается на свет Божий и оказывается таким же прекрасным, и снова у него есть какая-то судьба и перспектива, даже, при удачном стечении обстоятельств, не извернувшаяся в обратном направлении. Потом все повторяется, но уже на следующем уровне, и так по спирали, пока уже не начинаешь этот самый "Театральный роман" мерещиться в новом фильме Полански и, в целом, во всем, что видишь, читаешь и слышишь.

Не перестаю восхищаться талантом писателя, его взглядом на разнообразные вещи и ситуации под необыкновенными и многочисленными призмами из стекол столь многогранного калейдоскопа, что представляет его душа. Эта повесть прочитана мною много - много раз, но рассмотреть ее в калейдоскоп не представлялось возможным, все расплывалось в моих глазах, и мне кажется что только сегодня и только сейчас я «поймала» его на четкой картинке. Что же я увидела? Примечательную картинку. Вдруг представился мне многоуважаемый профессор в своей поистине «царской» квартире, Россией, той, адекватной, интеллигентной, очень умной и мудрой. И так бывает, что организм (Преображенский) развивается, обрастает новыми знаниями, новыми взглядами и вдруг натыкается на определенную преграду, новое знание, которое не привычно для его сознания, и чтобы принять нужно «слиться» с этой информацией, сделать ее «катализатором» и не допустить чтобы она стала для него «ингибитором». Этот фантастический эксперимент как бы стал для России революцией и Россия получила явно не катализатор. Шариков же в моем представлении выступает «народной массой под влиянием революционных и большевистских дел». Сколько ущерба, измотанных нервов принес Шариков профессору и всему дому? Бессчетное количество. Интересно то, что Преображенский задал ему неплохой путь, был готов его поправлять, наставлять, учить. Но Полиграф Полиграфыч может быть сам того не ведая встал и пошел своим путем. Путем жесткой, грязной, лживой деградации, где даже физически не могли исполняться наказы и пожелания «России». Что же мы видим в итоге? Сполна промучившись, чуть не попрощавшись с профессией, да даже своей жизнью, профессор возвратил «народ» на свое место. И все в его доме восстановилось, все встало на круги своя. Я считаю тем самым, нам было показано, что было роковой ошибкой для государства допущения до власти и управления вот такого «серого, безликого люда из подворотни».