De Profundis, The Ballad of Reading Gaol & Other Writings

Я ничуть не жалею, что жил ради наслаждения. Я делал это в полную меру - потому что все, что делаешь, надо делать в полную меру.

Письма не предназначались для того, чтобы отдавать их в печать, так же как подарки для того, чтобы отдавать их в заклад.

Если он затворит передо мной двери дома, погруженного в траур, я буду возвращаться снова и снова, умоляя, чтобы меня впустили и разрешили мне разделить горе, потому что это я заслужил.

Нет никакого различия между чужой и своей жизнью.

"Все, что происходит с другим, происходит с тобой"

Каждые три месяца люди пишут мне или просят разрешения писать. Эти письма и записки до меня не доходят. Но их вручат мне, когда я выйду из тюрьмы. Я знаю, что они где-то лежат. Я знаю имена людей, их написавших. Я знаю, что эти письма полны сочувствия, доброты и приязни. И этого вполне достаточно. Мне не нужно знать ничего больше.

Ради тебя - а чего я только не делал ради тебя?

Но боги непостижимы и поступки их странны. Они карают нас не только за наши пороки и прегрешения, но и за то, что есть в нас хорошего, доброго, человечного и любящего.

Cheap editions of great books may be delightful, but cheap editions of great men are absolutely detestable.

Дешевые издания великих книг — это великолепно, но великий человек выглядит в дешевом издании просто ужасающе.

(The critic as artist)

Every great man nowadays has his disciples, and it is always Judas who writes the biography.

У всякого выдающегося человека теперь есть ученики, но биографии всегда пишут иуды.

(The critic as artist)