Ваша оценка0
(0)
Одесса-Москва-Одесса. Юго-западный ветер в русской литературе
В 1933 году Виктор Шкловский предсказывал, что зародившаяся в Одессе "южно-русская школа" заметно повлияет на дальнейшую судьбу русской литературы. Восемьдесят лет спустя составители книги "Одесса-Москва—Одесса..." — с помощью многочисленных прозаиков, поэтов, литературоведов, мемуаристов, вышедших из этой "школы", — попытались проследить, — и показать, насколько полно и многообразно осуществилось в XX веке пророчество гениального теоретика литературы, плодотворно растворенное ныне.
Жанры
Рейтинг LiveLib
0
0 оценок
Ваша оценкаПрочитали 1Хотят прочитать 4
Рецензии
Irisha406 октября 2024 г.Читать далееНе устаю поражаться таланту Куприна. Какое счастье, что у меня еще столько непрочитанного у него. И в очередной раз, соскучившись по его творчеству, взяла в аудио его рассказ, ну или небольшую повесть, совершенно не зная, о чем она. И - с головой ушла в повествование. Гамбринус - это не что-то такое заумное, а всего лишь название кабачка, где отдыхает и выпивает простой люд и где выступает любимец публики музыкант Сашка. О нем и пойдет речь в рассказе. Как судьбу человека крутит и корежит в лихие времена войн и революций. И все это в совершенно небольшом произведении, но сколько раз мое сердечко буквально надрывалось. Это было тяжело, но это было и гениально. Читать!
68299
Nereida10 ноября 2021 г.Только пахнет акация, как пахла всегда, и напоминает невозвратимое.
Читать далееВ этом рассказе всего несколько коротких эпизодов из детства и юности писателя. Воспоминания, которые приходят вместе с ароматом акации. Так просто, с юмором, с задором, и так понятно, хотя чужое, не мое. Но ощущение потери чего-то бесценного, что ушло безвозвратно, становится реальным. И его можно применить к себе, возвращаясь в памяти свое детство и юность.
Трогательно, уютно, ароматно, юно, игриво и одновременно грустно. И все же эта грусть светлая, хочется улыбнуться.
Каждый год отцветает акация, и что-то умирает. Вероятно, умирает только наша молодость, Но почему-то нам кажется, что на белом свете постепенно убывает молодость вообще, нет уже той серебристой беззаботности у поколений, занявших теперь наше недавнее место на пороге жизни, город стал скучный и мрачный, и надежда померкла над землею. Только пахнет акация, как пахла всегда, и напоминает невозвратимое.46501
sireniti4 ноября 2015 г.Человека можно искалечить, но искусство все перетерпит и все победит
Читать далееКак ни банально, но хотелось бы чтобы именно эти слова из рассказа стали заглавием к отзыву.
Это маленькая история о маленьком человеке большой души и каких-то своих, внутренних, идеалов.
Сашка-музыкант с маленькой белой собачкой на руках.
Ну чирикает там, в ресторане "Гамбринус", свою музыку. Что с него взять? Не жадный, не буйный. Всеми любимый.
До поры до времени.
А потом, внезапно, нет больше Сашки. Нет музыканта. И начинается забвение. Нет незаменимых людей, все мы больше помним то, чем живём в данный момент. О прошлом вспоминаем. Иногда. Если нам это нужно.Куприн показал не просто мир дореволюционной Одессы. Это мир Этого самого Сашки. Его жизнь. Его повседневность.Это была его стезя. Его каждый день. Он этим жил. Это была его стихия. Эта пивная в портовом городе. Весёлые кадрили, печальные баллады, русские заунывные, даже нигерийские непонятные....
И даже маленькая душа способна на бунт, если у неё забрать привычную жизнь, если отнять самое дорогое.
Нет, музыка не умирает. Умирает искра в глазах. А искусство, оно что «все перетерпит и все победит».421,9K
Цитаты
Tatyana93415 октября 2025 г.Сашка, казалось, совсем не изменился и не постарел за свое отсутствие: время и бедствия так же мало действовали на его наружность, как и на лепного Гамбринуса, охранителя и покровителя пивной. Но мадам Иванова с чуткостью сердечной женщины заметила, что из глаз Сашки не только не исчезло выражение ужаса и тоски, которые она видела в них при прощании, но стало еще глубже и значительнее. Сашка по-прежнему паясничал, подмигивал и собирал на лбу морщины, но мадам Иванова чувствовала, что он притворяется.Читать далее27127- Tatyana93416 октября 2025 г.Пианист заиграл веселую пляску, недоверчиво оглядываясь назад. Но Сашка здоровой рукой вынул из кармана какой-то небольшой, в ладонь величиной, продолговатый черный инструмент с отростком, вставил этот отросток в рот, и, весь изогнувшись налево, насколько ему это позволяла изуродованная, неподвижная рука, вдруг засвистел на окарине оглушительно веселого «Чабана».Читать далее
– Хо-хо-хо! – раскатились радостным смехом зрители.
– Черт! – воскликнул боцман и совсем неожиданно для самого себя сделал ловкую выходку и пустился выделывать дробные коленца. Подхваченные его порывом, заплясали гости, женщины и мужчины. Даже лакеи, стараясь не терять достоинства, с улыбкой перебирали на месте ногами. Даже мадам Иванова, забыв обязанности капитана на вахте, качала головой в такт огненной пляске и слегка прищелкивала пальцами. И, может быть, даже сам старый, ноздреватый, источенный временем Гамбринус пошевеливал бровями, весело глядя на улицу, и казалось, что из рук изувеченного, скрюченного Сашки жалкая, наивная свистулька пела на языке, к сожалению, еще не понятном ни для друзей Гамбринуса, ни для самого Сашки:
– Ничего! Человека можно искалечить, но искусство все перетерпит и все победит.2685 - Tatyana93416 октября 2025 г.И вот однажды, спустя месяца три, тихим весенним вечером, в то время когда музыканты играли вальс «Ожидание», чей-то тонкий голос воскликнул испуганно:Читать далее
– Ребята, Сашка!
Все обернулись и встали с бочонков. Да, это был он, дважды воскресший Сашка, но теперь обросший бородой, исхудалый, бледный. К нему кинулись, окружили, тискали его, мяли, совали ему кружки с пивом. Но внезапно тот же голос крикнул:
– Братцы, рука-то!..
Все вдруг замолкли. Левая рука у Сашки, скрюченная и точно смятая, была приворочена локтем к боку. Она, очевидно, не сгибалась и не разгибалась, а пальцы торчали навсегда около подбородка.
– Что это у тебя, товарищ? – спросил, наконец, волосатый боцман из «Русского общества».
– Э, глупости… там какое-то сухожилие или что, – ответил Сашка беспечно.
– Та-а-ак…
Опять все помолчали.
– Значит, и «Чабану» теперь конец? – спросил боцман участливо.
– «Чабану»? – переспросил Сашка, и глаза его заиграли. – Эй ты! – приказал он с обычной уверенностью аккомпаниатору. – «Чабана»! Ейн, цвей, дрей!..2676
