The Complete Novels of James Joyce

Значит, его больше влекли ритмические взлёты и падения слов, чем связь их с легендами, с красками? Или, будучи столь же слаб глазами, как робок духом, он находил меньше удовольствия в игре преломлений лучащегося чувствительного мира сквозь призму языка, многоцветного и богато расписанного, чем в созерцании внутреннего мира личных переживаний, зеркально отраженного в ясной, гибкой, ритмичной прозе?

Хвала богам! Пусть дым от алтарей
Несется к небу

Эзотерическая жизнь не для обыкновенного человека

Он обернулся через плечо, взирая назад. Пронося в воздухе высокие перекладины трех мачт, с парусами, убранными по трем крестам салингов, домой, против течения, безмолвно скользя, безмолвный корабль

Вот они мчатся, волны. Храпящие морские кони, пенноуздые, белогривые скакуны Мананаана

Никто не видел - никому не рассказывай

Но труп колеблющегося не хуже труб поколеблющих. Его зло — не зола ли она, хихихреновая трясогоглемогольская фэй-ей- ей фланель на панель. Собрание забормотало. Ренар устал. За его дни опасались. А зевота была? Это желуточное. Рвота? Ливерное. Пот? Фантазия. Колотье? Спопаси его, Всетолку- щий! Он наложил на себя замерзшие руки, о чем сообщали в Письмах Фуггера, как есть наложил, вместе с меланхоличной погибелью.

Краеугольный вопрос о произведении искусства – какова глубина жизни, породившей его?

На поле снова крики мальчишек. Трель свистка: гол. А вдруг этот кошмар даст тебе пинка в зад?

Будучи весьма благодарен, с благодарной признательностью, с искренней и признательной благодарностью, признательно и с багодарною исренностью, он отказался.