Мы. Повести и рассказы

Я внушал себе: «Ночью – нумера обязаны спать; это обязанность – такая же, как работа днем. Это необходимо, чтобы работать днем. Не спать ночью – преступно…»

и  вы увидите рядом графит и алмаз: в обоих одно и то  же – С, углерод, – но как вечен, прозрачен, как сияет алмаз. У кого не захватывает духа, когда вы с грохотом мчитесь по страницам «Расписания». Но Часовая Скрижаль каждого из нас наяву превращает в  стального шестиколесного героя великой поэмы. Каждое утро, с шестиколесной точностью, в один и тот же час и в одну и ту же минуту мы, миллионы, встаем как  один.

- Вам сколько лет?

• Тридцать два.
• А вы ровно вдвое - шестнадцатилетне наивны!

- Круглые синие глаза мне широко раскрыты - синие окна внутрь, - и я проникаю внутрь, ни за что не зацепляясь: ничего - внутри, т.е. ничего постороннего, ненужного.

Чтобы определить материал идеи, нужно только капнуть на него сильнодействующей кислотой.

Что же, значит, эта нелепая "душа" - так же реальна, как моя юнифа, как мои сапоги - хотя я их и не вижу сейчас (они за зеркальной дверью шкафа)? И если сапоги на болезнь - почему же "душа" болезнь?

В 48-й раз единогласно избран все тот же, многократно доказавший свою непоколебимую мудрость Благодетель. Торжество омрачено было некоторым замешательством, вызванным врагами счастья, которые тем самым, естественно, лишили себя права стать кирпичами обновленного вчера фундамента Единого Государства. Всякому ясно, что принять в расчет их голоса было бы так же нелепо, как принять за часть великой героической симфонии - кашель случайно присутствующих в концертном зале больных ...

Мне было ясно: все спасены, но мне спасения уже нет, я не хочу спасения…

На пол - возле ее кресла обняв ее ноги, закинув голову вверх, смотреть в глаза - поочередно, в один и в другой - и в каждом видеть себя - в чудесном плену...

Никто не «один», но «один из».