The Cask of Amontillado

Обида не отомщена, если мстителя настигает расплата. Она не отомщена и в том случае, если обидчик не узнает, чья рука обрушила на него кару.

Я взял бутылку деграва, отбил горлышко и подал ему. Он осушил ее одним духом. Глаза его загорелись диким огнем. Он захохотал и подбросил бутылку кверху странным жестом, которого я не понял.

Ни словом, ни поступком я не дал Фортунато повода усомниться в моем наилучшем к нему расположении. По-прежнему я улыбался ему в лицо; и он не знал, что теперь я улыбаюсь примысли о его неминуемой гибели.

Итальянцы редко бывают истинными ценителями. Их энтузиазм почти всегда лишь маска, которую они надевают на время и по мере надобности, – для того, чтобы удобнее надувать английских и австрийских миллионеров.

В дальнем углу этого подземелья открывался вход в другое, менее поместительное. Вдоль его стен, от пола до сводчатого потолка, были сложены человеческие кости, - точно так, как это можно видеть в обширных катакомбах, проходящих под Парижем.

В конце концов я буду отомщен: это было твердо решено, – но самая твердость решения обязывала меня избегать риска.

Ваша смерть была бы невознаградимой утратой.

Тысячу обид я безропотно вытерпел от Фортунато, но, когда он нанес мне оскорбление, я поклялся отомстить.

Дома никого не оказалось; слуги ушли на праздник. Я предупредил их, что не вернусь до утра, и строго-настрого запретил уходить из дома. Я знал, что, получив такие приказания, они исчезнут все до единого, лишь только я сверну за угол.

- Ха-ха-ха! Хи-хи-хи! Отличная шутка, честное слово, превосходная шутка! Как мы посмеемся над ней, когда вернемся в палаццо, - хи-хи-хи! - за бокалом вина - хи-хи-хи!

• Амонтильядо! - сказал я.