Три товарища

Робби Локамп, Отто Кестер и Ленц Готтфрид. Пережив вместе грязь и кровь первой мировой войны, они пытаются начать жизнь сызнова, зарабатывая на ремонте машин. Их детищем стал кадиллак «Карл», расстаться с которым означало остаться без правой руки. Товарищи безмолвно обмениваются мыслями, потребностями, никогда не ссорясь. Так друзья подтолкнули Робби познакомиться с Патрицией, что стало лучшим событием за всю его жизнь. Ребята пьют в барах, не просыхая, выигрывают гонки на золотом «Карле»,  спасают людей, попавших в аварию, чинят и перепродают машины, но дела в мастерской не идут в гору. Впрочем, как и в такси, и на любой работе. Робби нашёл в Пат смысл жизни, но в поездке за город выяснил, что этот смысл настолько же зыбок, несколько и непоколебим. Она для него стала любимой женой и ребенком, за которым нужен уход, ведь болезнь может забрать её когда угодно, и Роберт отправляет её в санаторий, и без оплаты которого он едва сводит концы с концами. Уже в этот момент он думал, что её потерял, но когда её лицо мелькало пред его взором, он не мог верить в плачевный исход. Тогда они потеряли Ленца, который ввязался в политический митинг.  Кестер мне очень полюбился как персонаж: всегда спросит, что не так, осторожный, и даже во время душевного взрыва из-за потери друга он заботится о Робби, Пат, он продал «Карла», чтобы они смогли насладиться обществом друг друга в последний раз. Он – просто каменная стена для своих друзей, примчится по первому зову и сделает всё, что возможно и нет. Конечно, Ленц, Альфонс, Валентин и Фердинанд тоже не оставляют равнодушными. В романах Ремарка даже женщины из публичных домов задевают душу, и скромный сосед, и таксист, и уборщица.

Ведь никто из них не был проституткой по темпераменту; каждую привело к этому крушение мирного обывательского существования. Их тайной мечтой была супружеская постель, а не порок. Но ни одна никогда не призналась бы в этом.
«Только не принимать ничего близко к сердцу, – говорил Кестер. – Ведь то, что примешь, хочешь удержать. А удержать нельзя ничего».
Человек зол, но он любит добро… когда его творят другие.
И дело не в вещах. Дело в юм, что стоит за ними. Уверенность и благополучие. Этого тебе не понять. Это понимает только тот, кто уже лишился всего.
Такт – это неписаное соглашение не замечать чужих ошибок и не заниматься их исправлением. То есть жалкий компромисс.
Между нами никогда не было больше того, что приносил случай. Но, может быть, как раз это и привязывает и обязывает людей сильней, чем многое другое.
И даже если есть всё: и человек, и любовь, и счастье, и жизнь, – то по какому-то страшному закону этого всегда мало, и чем большим всё это кажется, тем меньше оно на самом деле
Обладание само по себе уже утрата. Никогда ничего нельзя удержать, никогда! Никогда нельзя разомкнуть лязгающую цепь времени, никогда беспокойство не превращалось в покой, поиски – в тишину, никогда не прекращалось падение.
Если не смеяться над двадцатым веком, то надо застрелиться. Но долго смеяться над ним нельзя. Скорее взвоешь от горя.