И. С. Тургенев. Юбилейное издание. В 3 томах. Том 1

Vous avez changé tout cela, дай вам бог здоровья и генеральский чин, а мы только любоваться вами будем, господа… как бишь?
– Нигилисты, – отчетливо проговорил Аркадий.
– Да. Прежде были гегелисты, а теперь нигилисты. Посмотрим, как вы будете существовать в пустоте, в безвоздушном пространстве; а теперь позвони-ка, пожалуйста, брат, Николай Петрович, мне пора пить мой какао.

- Муж всегда виноват, сударыня, осмелюсь вам доложить, когда жена нехорошо ведет себя.

• Это ты, батюшка, оттого говоришь, что сам женат не был.

– <...> Но что ж это доказывает?
– Доказывает то, что меня с детства вывихнули.
– А ты себя вправь!

Недели две как стояла засуха; тонкий туман разливался молоком в воздухе и застилал отдалённые леса; от него пахло гарью. Множество темноватых тучек с неясно обрисованными краями расползались по бледно-голубому небу; довольно крепкий ветер мчался сухой непрерывной струей, не разгоняя зноя.

"Господа, будемте говорить о любви, - прибавила Евдоксия, томно уронив руку на смятую подушку дивана."

- Я хотел сказать, что они вот, мои родители то есть, заняты и не беспокоятся о собственном ничтожестве, оно им не смердит... а я... я чувствую только скуку да злость.

Нравится тебе женщина, старайся добиться толку; а нельзя - ну, не надо, отвернись - земля не клином сошлась.

Все люди друг на друга похожи как телом, так и душой; у каждого из нас мозг, селезенка, сердце, легкие одинаково устроены; и так называемые нравственные качества одни и те же у всех: небольшие видоизменения ничего не значат. Достаточно одного человеческого экземпляра, чтобы судить обо все других. Люди, что деревья в лесу; ни один ботаник не станет заниматься каждою отдельною березой.